Книга Мир грёз и кошмаров - Анна Грёза

— Извини, совсем забыл, что тут так… Я только недавно перенес сокровищницу. Еще не успел разложить всё по местам.

— Понятно. А магией нельзя? — наобум спросила я.

— Можно, но магия меня не слушается, может сжечь тут всё, вместо того, чтобы разложить по полкам. А других магов привести сюда не могу. — сегодня прямо день откровений.

Я смотрела, как дракон осторожно пробирается к самому дальнему углу, в котором стоит стеклянный аквариум, весь покрытый какими-то письменами подозрительного бардового цвета. Видимо, это какое-то особо безопасное хранилище.

— Да, ты права, это самый продвинутый сейф. Поздравляю, дракон высоко оценил твой хлам. — в который раз за день послышался голос Вирона.

— Следишь за мной?

— Громко думаешь. Да и не хотелось бы опозориться, когда бы ты Куб Ар-Глаширра назвала аквариумом в приличном обществе.

Тут уж не поспоришь, самой бы было стыдно. Глядя на бедненького дракона, который не преодолел и половины пути, я вдруг спросила:

— Вирон, а ты можешь мне помочь навести тут порядок? Насколько мне известно, метаморфы не нуждаются в заклинаниях, за них всё делает магическое отражение, то есть, в моем случае, это ты.

— Это заблуждение, вы сами это делаете. Из-за повышенного уровня взаимодействия с магией, вы способны направлять ее потоки интуитивно, а она, в свою очередь, из-за повышенной совместимости в с вашими телами, беспрекословно слушается.

— Класс. Поможешь? Я же еще ни разу не магичила.

— Уверена, что хочешь начинать магичить в сокровищнице при живом владельце-драконе?

— Да, ты же мне поможешь? — я добавила в мысленный голос умоляющих ноток.

— Ладно. Но лучше всё-таки поставь щит. Просто представь, задай условия, задействуй фантазию.

— Ты лучше с уборкой помоги.

— Да тут то же самое: задай условия, задействуй фантазию. Резерва тебе хватит, можешь не экономить.

Поразмыслив пару минут, я всё-таки решилась обратиться к Джентриллиошу:

— Джен, в каком порядке должны быть сложены твои… Эээ… сокровища?

— Самые ценные сложены правильно, а те, что на полу — по материалам и разновидностям. А что?

— Да вот, хочу тебе тут помочь, если ты не против.

Глаза дракона, уже казавшиеся жуткими, оценивающе пробежались по мне, напоследок полыхнув надеждой.

— Если ты уверена, что получится, то я в тебя верю и буду благодарен. Но ты учти, что я скорее всего очень плохо отреагирую, если что-то из этого пострадает.

Кивнув, я отбросила все сомнения, оставив лишь ярое желание помочь, и задала условия для магии. Ничего не произошло.

— Ты магию то отпускай, бедовая. — посоветовал мне Вирониэль спустя пять попыток.

— Как? — раздраженно спросила я.

— Ты ее почувствуй, затем ослабь то, что ее сдерживает в тебе, разомкни контур. Только меееедленно, осторожно.

Спустя еще несколько попыток, послышался шорох — аккуратно, как и было описано мной в условиях, предметы сортировались согласно типу, материалу и размеру, и улетали на определенные для них стеллажи. Спустя минут пять дело было сделано, пол был очищен от драконьего добра. Мысленно поблагодарив Вирона, я подошла к замершему дракону.

— Всё хорошо, Джен? — спросила, осторожно обнимая его со спины. Сама не поняла, что на меня нашло, но почему-то показалось важным его таким образом успокоить. Однако, вопреки моей цели, дракон, наоборот, напрягся. Он резко развернулся, не позволяя убрать руки, а затем, шепнув «Спасибо», осторожно коснулся своими губами моих губ. И замер, давая мне возможность отстраниться.

Вместо того, чтобы отступить, я ответила на поцелуй. Запах этого мужчины, что ассоциировался с чем-то таким родным и близким, сводил с ума, не давая остановиться. Мои руки путешествовали по его сильному телу, в то время, как Джен, углубляя поцелуй, теснее прижимал меня к себе. Его желание упиралось мне в низ живота и поражало поистине драконьим размером.

Руки мужчины заскользили вниз по спине, и, когда они сжали обтянутые штанами бедра, я не смогла сдержать стон. Будто очнувшись от наваждения, Джен разорвал поцелуй и убрал свои руки, а я чуть не заскулила от почти болезненной неудовлетворённости.

— Прости, я не должен был. — говоря это, он прятал от меня взгляд.

— Почему? Всё в порядке?

— Рони, я не могу, я столько всего натворил… — он, наконец взглянул на меня, но глаза его были наполнены отчаянием. Не удержавшись, погладила его по гладкой щеке, успокаивая:

— Ну чего ты? Все совершают ошибки, главное — осознать их, по возможности исправить, и больше не допускать. Всё наладится, Джен.

Джен прикрыл глаза, подставляясь под ласку, и тихо заговорил:

— Рони… То, что я совершил нельзя оправдать и нельзя исправить. Я чувствую в тебе свою пару, но скрыть от тебя правду я не могу. Ведь когда ты узнаешь, возненавидишь меня, поверь. — я хотела сказать, что прошлое остается в прошлом, но он приложил к моим губам палец, чтобы не перебивала, и продолжил:

— Тебе придется меня выслушать, Рони. Пожалуйста, для меня это важно… — дождавшись моего кивка, он продолжил, — Пока в твоих глазах нет страха, но, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, хочу поклясться магией, что никогда не причиню тебе вреда. — он порезал свой палец кинжалом, что хранил на поясе, и кровь растворилась в воздухе, не долетая до пола. Джен грустно улыбнулся, будто прощаясь, и продолжил:

— Я рос избалованным ребенком, хотя в то время мне казалось, что я, наоборот, ущемлен. Не думая о чьих-либо чувствах, я безжалостно пользовался девушками для удовлетворения собственных желаний. Одна драконица, что была влюблена в меня, чуть не покончила с собой после того, как я, покинув ее тело, сразу же принялся за ее служанку. — он ненадолго замолчал, переводя дыхание и отслеживая моё состояние, а затем, продолжил:

— В основном девушки сами вешались на меня, прочие же охотно позволяли себя соблазнить, но… Перед моим прибытием сюда, несколько месяцев назад, случилось ужасное. Я грубо взял двух человеческих служанок, одна из которых была невинна. Кьяра, так её звали, следующим утром покончила с собой. У неё был жених и любящие отец и мать. Мне нет прощения, я нестабилен из-за гребаной магии, что распирает меня изнутри, а, прорываясь, лишь разрушает всё вокруг. А ещё моя душа настолько грязная, что я боюсь тебя испачкать.

Джен весь сжался, в его глазах стояли слёзы. Да, безусловно, он поступал ужасно. Действительно, девушку к жизни вернуть нельзя, как и исправить содеянное с другими девушками. Мне их всех бесконечно жаль. Но, глядя на убитого раскаянием Джена, что сейчас ожидает ощутить на себе мои страх и ненависть, я вижу ещё одну жертву. Ненужного семье мальчика, что был предоставлен самому себе. Куда смотрели его близкие, когда он ступил на кривую дорожку? Почему обратили внимание, лишь когда появились серьезные последствия? И что он там говорил про магию?