видел, как умирали некоторые из этих людей в Драго, и не хочу больше видеть что-нибудь подобное. Решайте сами — брать эти пули или нет. Но думаю, они могут спасти вам жизнь и, возможно, другим тоже.
Ремси внимательно посмотрел на Кена и решил, что тот не похож на пьяного, сумасшедшего или дурака. Он прикинул на руке вес коробки с пулями и положил ее в боковой карман своего форменного пиджака.
— Спасибо, Кен. Я беру их.
Довд спокойно кивнул.
— Уверен, вы не пожалеете, шериф.
Он завел мотор и вывел машину на дорогу.
Глава 12
Малколм не смог бы сказать, сколько времени он ехал в фургоне. Иногда он просыпался и тогда видел доктора Пастори, сидящего рядом и наблюдавшего за ним. На заднем окне висели плотные занавески, и свет шел только из кабины, где за рулем сидел другой человек. У Малколма не хватало сил повернуться и посмотреть туда, и он снова терял сознание.
Он смутно почувствовал, что поездка закончилась. Сначала прекратилась вибрация мотора, затем послышался металлический звук открываемых и закрываемых дверей и голоса двух мужчин. Лицо обдал холодный воздух, затем снова стало тепло. Он почувствовал, как его небрежно положили на матрас и накрыли одеялом. Одурманенный наркотиком, Малколм решил, что он снова в больнице. Его спасли. И скоро придет Холли. С этими мыслями он уснул.
Когда наконец его сознание прояснилось и он окончательно проснулся, то сразу понял, что он не в больнице. Кровать была такой же, и комната также пахла лекарствами, но здесь чувствовался холод. Не по температуре воздуха, в комнате как раз было тепло, а по атмосфере. Малколм не знал, где он находится, но понимал, что попал в плохое место.
Комната была очень простой. Узкая кровать, на которой он лежал, комод с четырьмя выдвижными ящиками, маленькая ночная подставка и деревянный стул. Здесь была одна дверь и не было окна. В углу находилась белая эмалированная раковина и над ней небольшое зеркало. На одной стене висела картина, на которой была изображена собака, стоящая на холме и охраняющая пасущееся стадо овец. В верхней части картины горизонт закрывали грозовые тучи.
Малколм откинул одеяло и опустил ноги на пол. У него закружилась голова, и он немного посидел с закрытыми глазами. Когда он их открыл снова, то почувствовал себя немного лучше. Посмотрев вниз, Малколм увидел, что на нем все та же нелепая одежда, которую выдали ему в больнице.
Он встал и, сделав несколько осторожных шагов к двери, попытался открыть ее. Но дверь была заперта. Малколма это не удивило. Он обошел комнату, прикасаясь к вещам и пробуя их поверхность.
Открыв кран с водой, он сполоснул лицо и взглянул в зеркало. На него смотрело бледное лицо с темными кругами под глазами.
Малколм подошел к комоду и один за другим выдвинул ящики. В трех из них было пусто, но зато в верхнем ящике он увидел одежду. Нижнее белье, джинсы, футболки, свитера, носки и кроссовки.
— Привет, Малколм. Как ты себя чувствуешь?
Этот голос так его напугал, что он отпрянул от комода и чуть не упал. На пороге стоял доктор Пастори. Он вошел, бесшумно открыв дверь.
— Я вижу, ты нашел одежду. Это все для тебя. Надеюсь, что тебе подойдет. Я покупал одежду не для мальчика, а для молодого человека.
Малколм пожал плечами.
— Я подумал, что тебе надоела больничная одежда, — Пастори очень старался, чтобы его голос звучал дружелюбно, но для Малколма он все равно оставался маслянистым и холодным. Доктор подошел к мальчику и взял его за руку, чтобы отвести обратно в кровать. Его прикосновение было таким же неприятным, как и голос. И от него шел антисептический запах. Малколм сел на кровать. Пастори взял стул и придвинул его почти вплотную.
— Ну так как ты себя чувствуешь? — спросил он еще раз.
— Горло болит, — ответил Малколм.
— Ничего страшного. Иногда так бывает от лекарства. Не стоит беспокоиться. Сейчас тебе дадут поесть, и ты снова будешь чувствовать себя прекрасно.
— Где мы?
— В небольшом местечке, где тебя немного полечат.
— Я не болен.
— Это как посмотреть.
Доктор Пастори как-то странно наблюдал за ним, затем снова неестественно улыбнулся.
— Почему бы тебе не выбрать что-нибудь из одежды? Это то, что сегодня носят мальчики?
— Все в порядке.
— Вот и прекрасно. Сейчас ты оденешься, и я покажу тебе, где мы будем вместе работать.
— Работать?
— Так обычно говорят. Видишь ли, Малколм, ты не совсем такой, как все. Я хочу немного проверить тебя, — нет, ничего такого, что может причинить вред или что-нибудь в этом роде, — просто немного тестов, и мы узнаем, чем ты отличаешься от других.
— Я не хочу никаких тестов.
Маленькие глазки Пастори засверкали.
— Я уже говорил тебе, Малколм, что в жизни не всегда бывает так, как хочется. Ты сам оденешься или мне прислать кого-нибудь, чтобы тебе помогли?
— Не надо, я сам.
— Хорошо. Вот это мне уже нравится.
С этими словами доктор ушел. Дверь так же бесшумно закрылась за ним. Послышалось тихое щелканье замка. Малколм дернул дверь, чтобы убедиться в этом. Она действительно была заперта.
Он попытался выбрать что-нибудь из одежды. Все было на размер или даже два больше, но это было не страшно. И он почувствовал радость, одев снова нормальную одежду.
Одевшись, Малколм сел на кровать и стал ждать.
Через несколько минут вернулся Пастори, неся кружку с какой-то горячей коричневой жидкостью. С ним был еще один человек. Крупный, с толстой шеей и жесткими черными волосами. Его толстые губы застыли в постоянной ухмылке. И от него плохо пахло. Малколм узнал этот запах, тот самый, что был утром, когда его увозили из больницы. Неужели это было утром? Что же они ввели в него, если он настолько утратил чувство времени.
Пастори протянул ему кружку.
— Выпей это. Здесь витамины и другие полезные вещества.
Малколм выпил. По вкусу это напоминало мясной бульон. Не так уж и плохо.
— Позже тебе можно будет есть все, а пока ограничимся жидкой пищей.
— Долго я пробуду здесь?
— Все зависит от обстоятельств. — Он открыл дверь. — Пошли.
— Что вы собираетесь делать?
Пастори перестал улыбаться.
— У меня нет времени каждый раз все тебе объяснять. Кругер, помогите ему.
Сопровождающий Пастори схватил Малколма за плечо и большим пальцем нажал на нерв.
— Эй, — запротестовал мальчик.
— Доктор сказал, чтобы ты шел с ним.
У Кругера был высокий голос, не соответствующий его комплекции. Он поставил Малколма на ноги и вытолкал
