так печати действуют, или переход в другой мир… — промямлила я.
Это звучало неубедительно, но Эвиас от меня отстал.
Я стала внимательно изучать место, в которое попала.
— Ого! — сказала я, оглядываясь, — Готичненько!
Пятый мир оказался кладбищем. Повсюду стояли старые памятники и склепы. Кое-где, между могилами, росли деревья, которые выглядели абсолютно безжизненными. На небе светила полная луна.
Я видела, что по тоненьким дорожкам, между памятниками ходили духи. Жутко.
Я заметила между могил, как в нашу сторону двигается высокий человек в чёрном балахоне. Человек подошёл к нам вплотную. Его лица не было видно, но по тонким бледним кистям и длинным пальцам, я смогла понять, что перед нами женщина. Она не произнесла ни слова и, повернувшись к нам спиной, медленно стала продвигаться вглубь кладбища. Мы пошли за ней.
— Это кто? — спросила я шёпотом Гаиллана, который шёл рядом.
— Это Божество пятого мира, — ответил мне тихо Вельмар.
— А у неё есть имя? — поинтересовалась я.
Но имени Божества мне так узнать и не удалось. Среди безымянных могил мы вдруг наткнулись на склеп, на котором, прямо на камне, было выгравировано «Гаиллан». Божество остановилось у этого склепа.
— Ну, что ж, схожу, пожалуй, к родственникам! — радостно сказал Вельмар и скрылся в склепе.
Вышел он минут через пять, такой же довольный.
— Давно не видел родня. Надо хоть вызывать их почаще, а то ругаются, — сказал жрец, и мы пошли дальше.
Следующий склеп, у которого мы остановились, предназначался для Шаилиона. Я видела, что Эвиас не в восторге от этой идеи, но, не смотря на это, он зашёл в склеп. Его не было минут пятнадцать. Когда колдун вышел оттуда, он был мрачнее тучи.
— Что, совсем всё плохо? — спросила я, глядя на мужчину.
— Не люблю ворошить прошлое, — сухо ответил Эвиас.
Мы проходили всё глубже и глубже, в самый центр кладбища. Мои ноги цепляли какие-то колючие растения, а в глаза то и дело норовили попасти сухие ветки деревьев.
Когда Божество остановилось у очередного склепа, я увидела, что на нём фамилию «Эвер».
Я сделала глубокий вдох.
— Удачи, Амалия, — сказал мне Эвиас, — Это твоё испытание.
Я подошла к склепу, поднялась по каменным ступенькам и вошла во внутрь…
Глава 37
Склеп был абсолютно пустым. И пыльным. Очень пыльным. В углу склепа я обнаружила веник, взяла его и стала подметать полы.
После того, как полы были подметены, я встала на середину склепа и оглянулась. Голые стены, один факел, который тускло горел, слабо освещая пространство.
И что дальше?
Я походила из стороны в сторону, и хотела уже уйти, как вдруг сзади женский голос позвал меня по имени.
— Амалия.
Я замерла.
Это то, о чём я думаю?
— Амалия, дочка… — повторил голос, и я резко обернулась, увидев ИХ.
— Мама… — прошептала я.
Лилия Эвер стояла в длинном белом платье. Рядом с ней, в строгом чёрном костюме, стоял Кмил Эвер — мой отец.
— Папа…
Слёзы побежали по моим щекам.
— Дочка… — сказал отец.
Меня всю трясло. Я сделала маленький шаг по направлению к родителям, в надежде, что мои движения не спугнут их. Но они не исчезли, и я сделала ещё один шаг. И ещё.
Когда я подошла к родителям почти вплотную, я заглянула в глаза к своей маме.
— Мамочка, прости меня, пожалуйста, — всхлипнула я.
Лилия продолжала смотреть на меня, выражение её лица было добрым и спокойным.
— Ты ни в чём не виновата, родная, — сказала женщина, и, протянув свою белую руку, погладила меня по щеке, — Это ты меня прости, что не смогла быть с тобой рядом все эти годы.
— И меня прости, Амалия, — сказал отец, и я посмотрела на его правильное красивое лицо, — Прости, что оставил тебя в чужом мире. Но я так боялся потерять тебя. Боялся, что с тобой что-то произойдёт.
Я вспомнила, как злилась на отца, когда узнала, что он был жив, но ничего не сделал для того, чтобы мы воссоединились. Сейчас, глядя в его добрые печальные глаза, я поняла, что отпустила эту обиду.
— Я не держу зла, папа, — сказала я шёпотом, — А ты, мама, всегда была со мной. Я это чувствую. Знаете, когда я приехала в Котлов, в наш дом… Когда я увидела кроватку, которая предназначалась для меня, я… Я…
Сдерживать слёзы я просто больше не могла. Я бросилась к родителям, прижалась к ним и зарыдала. Именно сейчас я осознала, как мне не хватало мамы и папы, этих любящих людей, которые сейчас обнимали меня. Мама гладила мои волосы, такие же рыжие, как и у неё самой.
Сколько, оказывается, внутри меня было боли. Я так тщательно скрывала её все эти годы, засунула её куда-то далеко вовнутрь своего сознания. Но вот я увидела родителей, и у меня перед глазами замелькали картинки, как могло бы быть, если бы они оба были живы сейчас. Ждали бы меня в нашем уютном маленьком с учёбы. Сколько радостей я была лишена! А они? Разве они не были лишены радости смотреть, как растёт их ребёнок.
Когда у меня не осталось сил плакать, я снова посмотрела в лица своим родителям.
— Я всегда буду любить вас, — сказала я уже спокойно, — Да, наши жизни сложились так, но честно-честно — когда я получу все печати и мы закроем портал, я буду связываться с вами. Господин Гаиллан меня научит. Вы будете меня ждать?
— Мы обязательно будем ждать, когда ты вызовешь наши души, родная, — ответила мама, ласково улыбаясь.
— А вы сейчас вместе? — спросила я родителей, и, наконец, смогла улыбнуться им.
— Мы вместе, — кивнул отец.
— А что там после смерти? — спросила я, — Когда я умру, я буду с вами?
— Ну, что ты, Амалия! — удивлённо воскликнула мама, — Не думай о смерти! Когда настанет время, ты всё узнаешь сама. Запомни, дочка, — уже серьёзно сказала мне Лилия, — Когда придёт время раскрыть свою душу — ничего не бойся, и сделай это.
Я хотела уточнить у родителей, что значат эти слова, но они вдруг стали таять в воздухе.
— Мама! — закричала я, пытаясь схватить воздух, — Папа!
Но они исчезли. С минуту я стояла и пялилась в пустое пространство, где только что стояли мои родители, после чего, на ватных ногах, направилась к выходу из склепа.
Глава 38
Когда я вышла из склепа, меня, прямо на ступенях, встретило Божество. В его руках светился большой голубой шар. Печать Смирения вошла в моё тело, и я почувствовала место на
