затем шла надпись «Игра «В пирамиде«», после нее «Апекс». Замыкала цепочку надпись:»Малая пирамида».
Надпись внизу экрана спрашивала — собирается ли пользователь удалить программу. В этом случае вся информация могла быть уничтожена одним нажатием кнопки подтверждения. Крюков вовремя уловил движение пленника и торопливо нажал клавишу «N», то есть «нет». Списки на экране сохранились, но в углу появилась красная маска-табличка с надписью: «Информация строго конфиденциальная. У вас есть минута для подтверждения права пользования».
— «Минутка»!
Вирусная программа с таким названием уничтожала всю информацию на носителе, а также размыкала и заклинивала информационную цепь по прошествии одной минуты с момента предупреждения, если в нее не вводился условный код или пароль. После этого повторно войти в сеть с данного компьютера было уже невозможно. Поэтому ее часто использовали в качестве шифра для особо важных материалов.
Бытовало мнение, что «Минутку» изобрели яйцеголовые умники «Юнитела» для борьбы с конкурирующими сетями.
Крюков и Птенчик растерянно пялились на экран как два барана. Нигериец не скрывал детской радости.
— Он наверняка пароль знает, — высказал свое мнение Птенчик.
— Тогда спроси у него, — предложил Крюков. — Ты знаешь английский или суахили? По-человечески он вряд ли поймет. Скажи: «Акуна матата»!
— А что это значит?
— Хрен его знает. Может, ругательство? Типа — ты бы мог быть моим сыном, если бы я в тот раз забыл надеть презерватив. Ну, короче, маму твою… По звукам очень похоже.
— Тогда лучше не говори. А если на языке жестов спросить?
— Как это?
— Ствол ко лбу приставить. Может, поймет?
— Не поверит. Нашего так расколоть еще можно, а эту табуретку черного дерева — хрена.
«Бум! — сообщила надпись на мониторе. — Вы проиграли, ваша пирамида рухнула!»
Крюков плюнул и выключил ставший ненужным прибор. В прихожей послышались голоса приглашенных Грекой понятых.
Пока делали обыск, составляли протокол и доставляли черного невольника в ближайшую ментовку, где имелась камера, бесконечно долгая ночь подошла к концу. Они вернулись в свою контору. Большие напольные часы в кабинете начальника пробили шесть часов. Крюков упал на продавленный диван в секретарской и пригрозил:
— Кто разбудит меня раньше восьми, тот получит большую сладкую конфету. Во всю пасть.
Но разбудили его через минуту.
— Вставай, шеф, там тебя какой-то поп спрашивает, — дергал начальника за рукав Птенчик.
— Если не отстанешь, ему придется заняться твоим отпеванием! — пообещал Крюков и проснулся.
В дверях секретарской стоял молодой священник. Лицо его выражало серьезную тревогу.
— Вы Крюков? — спросил он.
— Да. Чего надо? — проворчал Крюков в ответ.
— Меня зовут отец Николай. Час назад я исповедовал умирающего. — Священник, не дожидаясь приглашения, сел на стул. — Он был бездомный. Бомж, как вы говорите.
— Я бомжами не занимаюсь.
— Но вы занимаетесь Мясником? Я видел передачу по телевизору. Криминальная хроника, кажется? И запомнил, что вы говорили об этом маньяке.
— Я там и мелькнул-то всего на секунду, — припомнил Крюков. — У вас есть информация по Мяснику?
— По-моему, да. Человек, которого я исповедовал, был смертельно ранен. Убийца, судя по ране, был вооружен именно таким страшным ножом, какой вы тогда показали. Мне кажется, это и был Мясник.
Крюков вскочил с дивана и в упор взглянул в глаза отцу Николаю:
— А что вам успел сказать тот бомж? Или это тайна исповеди?
— У него не было других грехов, кроме излишнего смирения и долготерпения, — ответил священник. — И эти грехи я ему отпустил. Но он рассказал мне о готовящемся преступлении. И вот я пришел к вам.
— Я слушаю вас внимательно, как Жеглов Берию, — произнес Крюков.
— Этого человека нанял неизвестный, похожий на военного. Нанял двоих. Он нашел их на подмосковной свалке. Их привезли в воинскую часть, в какую именно — неизвестно, но, похоже, она расположена на территории Москвы. Там их привели на какой-то склад, где лежали большие мешки с надписью «Сахар». Я думаю, сегодня и дети догадываются, что может находиться в таких мешках.
— Как что? Сахар, — пожал плечами Крюков.
— Или взрывчатка. Наниматель заставил их перетаскивать мешки в глубокую шахту, расположенную там же, на территории части.
— У нас в Москве что, баллистические ракеты под землей торчат? — заинтересовался разговором Грека.
— Нет, ракет в Москве не держат, но у связистов тоже будь здоров шахты — метров по сто с лишним в глубину. Так вот ими вся Москва истыкана, — сообщил Крюков.
— Когда они открывали люк, чтобы войти внутрь, на двери была табличка: «Осторожно, гамма-излучение», — продолжал священник. — Туда они и затащили мешки с так называемым сахаром. Двадцать мешков.
— Если мешки стандартные, по полцентнера, то это тонна, — подсчитал Крюков. — А дальше?
— Потом неизвестный вывел их в лес, пообещал заплатить, но вместо этого стал наносить удары огромным ножом с зазубренным лезвием.
— Клинком, — поправил Крюков. — Шоковые зубья обычно пускают по обуху.
— Вам виднее, — согласился священник. — Один из грузчиков погиб на месте, другой сумел добраться до вентилятора, который гонит теплый воздух из метро. Там его подобрали нищие и принесли ко мне в храм.
Крюков поблагодарил священника и записал его приходской адрес и телефон.
11
Контрразведчик или оперативник среднего звена, как правило, встречается со своим агентом или доверенным лицом на конспиративной квартире, где выслушивает и записывает его сообщение, после чего дает ему новое задание и по мере надобности инструктирует.
Разведчику высшего уровня такая роскошь недоступна. Завербовав агента, он общается с ним как можно реже, в основном через тайники. Единственной формой прямого контакта для них остается «МП» — моментальная передача контейнера с информацией или заданием.
Поэтому полковник Рудаков был просто поражен, когда его сверхзасекреченный агент Асланбек, освещавший наркоторговлю и террористическую деятельность экстремистских кавказских группировок, вдруг позвонил ему по телефону и открытым текстом сообщил:
— Нам необходимо срочно встретиться. Минус два на обычном месте.
Это означало, что агент будет ждать его в метро на станции «Киевская-кольцевая» у последнего вагона, где они до этого никогда не встречались, и идти на встречу следует немедленно. Рудаков оделся и спустился в гараж.
Через пять минут Рудаков был на платформе. Время перевалило за полночь, и народу кроме них почти не было. Асланбек ждал его. Подошел поезд. Они вошли в вагон через разные двери и как бы невзначай уселись рядом. Конспирация не Бог весть какая, но иногда важнее выиграть время. Сейчас, похоже, был именно такой экстренный случай.
Рудаков профессиональным взглядом окинул почти пустой вагон. Их попутчиками были трое поддатых парней — типичные работяги с Пятого троллейбусного или с ЗИЛа. Они пили портвейн из горла и громко общались на универсальном народном языке. Заслышав издалека отборную
