моих силах. Такого у меня ещё не было, а самой странное — это её реакция на мой взгляд. Она не стала стыдливо прикрывать свои достоинства, а просто легко мне улыбнулась, продолжая поливать меня. Я нагнулся, и она стала ладошками разгонять воду по моей спине.
- Ух, хорошо то как. Варь, когда кушать будем? А то живот к спине присохнет.
- А вот переоденетесь и приходите, я накрою на веранде.
Мы любили летом ужинать на веранде, вечерний ветерок приносит степные запахи. Природа затихает и даёт волю фантазии. Я не знаю, почему так вышло, но Акулина только принесла подсвечник и поставила на стол. А я ел в одиночестве, Варька принесла тарелку с жаренной курицей, хлеб и порезанные овощи. Кринка молока венчала стол.
- Варь, посиди со мной, пожалуйста.
Женщина, собравшись уходить, вернулась и села на другом конце стола, подперев кулачком подбородок.
- Варь, а расскажи- ка, чем вы зимой занимаетесь?
- Да, как и все. Батюшка с братцем моим всё больше плотничают, чинят дом значить. А мы вяжем из шерсти, работы хватает. А как там в городе. Наверное, на балы всякие, в театры ходите?
Незаметно я уничтожил ужин, на столе уже доходит самовар, Сонька притащила баранки и кусковой сахар.
А я, надо сказать, с интересом слушал женщину. А она далеко не глупа, просто не образованна. И ей не чуждо чувство собственного достоинства. Для меня она раньше была всегда серой тенью.
Сонька, та вечно путается под ногами. Их средняя сестра запомнилась мне только тем, что я видел, как её увозил новоиспечённый муж. Той было лет шестнадцать, когда родители сговорились и отдали за сына мельника. А девчонка то уезжала заплаканная, мне тогда было лет пятнадцать, и я почему-то запомнил эту странную сцену.
А про Варвару я знаю от матушки, ей уже 24 года. Рано выдали замуж, но через полгода мужа забрили в рекруты, и он сгинул в одной из русско-турецких войн. Поэтому женщина являлась вдовицей, ходила всегда, насколько я помню в платке и бесформенных балахонах. Для меня она было как столбик для привязывания вожжей. Вещь нужная, но незаметная.
А сейчас я уже полчаса слушаю её и мне не скучно. У неё неплохо подвешен язык, есть чувство юмора. Вот только, когда я забываюсь, что передо мной малообразованная селянка, она сразу теряется и зажимается.
- Ладно, пора идти спать, завтра вставать рано. Попроси матушку разбудить меня в семь часов.
Я лёг в прохладную постель, заснуть никак не получается. Я в доме один, непривычно, что-то скрипит. Вот и чудится всякое. Вот и сейчас мне кажется, что кто-то идёт.
Тьфу ты, это Варька. Я узнал её крупную фигуру. Она держит свечу в руке. Мы смотрим друг на друга.
- Алесандр Иванович, если Вы хотите, я могу согреть Вам постель.
Если бы не помощь моих старших товарищей, я бы точно отказался. А так только сердце в предвкушении заколотилось, и я откинул одеяло в сторону, давая место.
В этом плане я полной ничтожество. Мои сверстники в большинстве своём давно узнали женскую ласку. Ну, конечно, половина наврут, но остальная половина грешит чаще всего именно с прислугой. Некоторые посещают бордели, но здесь у меня стойкая фобия. Года два назад два моих товарища - студентуса уговорили сходить в это заведение. Не скрою, меня уже интересовала эта тема и я согласился.
Бордель размещался в отдельно стоящем каменном здании. Мы очутились в помещении, плохо освещённым. На диванчиках сидели несколько девушек и с интересом рассматривали нас. Мои товарищи бросили меня и выбрав женщин ушли вглубь дома. Ко мне подошла девушка лет 25 с дымящейся сигаретой в руке. Она притянула меня за галстук, - а это что за чудо к нам пожаловало?
Через минуту я уже оказался в будуаре. Девушка начала раздеваться, но увидев мой ступор подошла и прижалась. Мне стало дурно от её дыхания и запахов, витавших в комнате. А ещё я вспомнил, как пять минут назад из этой комнаты вышел солдатик, довольно покручивая усы. Поэтому я позорно бежал из этого заведения.
Сейчас наоборот я застыл, когда Варя задула свечу, скинула сарафан и скользнула ко мне под одеяло. Я насколько желал этой близости, насколько и боялся, что опозорюсь. Сегодня полнолуние и комната неплохо освещена. Я откинул одеяло и начал рассматривать женщину. Плотного телосложения с крупной, но весьма женственной фигурой. Широкие бёдра переходят в тонкую талию. Грудь растеклась под своим весом, но заметны приятные очертания. Ноги слегка раздвинуты и ярко выделяется чёрный треугольник. Я дрожащими руками сдёрнул ночную рубашку и робко положил руку ей на живот. Мягкая, нежная кожа приятна ласкала мою руку. Я начал изучать тело своей первой женщины. Видно, ей надоела моя нерешительность и она мягко взяла мою руку и положила на свою грудь. Это разом разрушило преграду между нами и стал жадно ласкать её тело. Попытался неумело поцеловать её в губы, получилось не очень. Зато, когда моя рука проникла ей между ног, я понял, что надолго меня не хватит. Более решительно устроился между белоснежных пышных ляжек, нащупав рукой вход осторожно вошёл в женщину.
Какое удивительное чувство, тёплая мякоть обволокла меня. Спустя мгновение сладкая судорога скрутила меня.
Вот так и знал, что этим кончится. Я ещё внутри, но мой предатель уже ничем не напоминает тот налитый кровью член. Варя не шевелится, а я отхожу от этого острого переживания - наслаждения и досады. Если бы не мои более опытные и циничные товарищи в сознании, я бы, наверное, убежал бы и спрятался от позора. А так я решил, что нужно воспользоваться случаем. Поэтому расслабился и отдался рефлексам. Мои руки начали активно ласкать женщину, несколько минут она лежала как полено. Потом, о чудо, она стала реагировать на мои ласки её груди. Я посасывал вишенки её сосков, стараясь не обижать обе. При этом я вышел из женщины и закинул по-хозяйски ногу на её бедро.
А почему она не хочет целоваться? Ну конечно, в это время этому не уделяли внимание, особенно в деревнях. К тому же женщина побывала замужем всего несколько месяцев. Уже не девочка, а опыт отсутствует. Я решил завладеть инициативой, положил Варину голову себе на руку, развернул и начал нежно целовать губки. Верхнюю, потом засасывал нижнюю. По первой она сопротивлялась и пыталась отвернуться, потом приняла мои попытки. И,
