Агнесс не спеша пошла за ней. Через несколько секунд она услышала:
— Оу! Господин Стифгейл, так это вы? Не может быть! Вот уж не подумала бы…
— Что я?
— Пишите надписи на наших стенах. Видите ли, эта краска — ловушка на вандалов, и вы в неё попались. Значит, вы и есть тот хулиган.
— Что за ерунда?
Агнесс никогда не видела такого недоумения на лице Стифгейла, и ей, пожалуй, это нравилось.
— А что, Агнесс, — повернулась к ней Весна, — всё сходится: сам пишет, сам расследует, сам не может поймать преступника.
— Пожалуй, звучит логично, — заметила Агнесс.
— Что вы несёте? — всё больше раздражался Стифгейл.
— В этот раз ваш план не удался, — заявила Весна. — Я читала роман, в нём всё про это рассказывалось. Преступники всегда возвращаются на место преступления.
— Какой бред! Дамы, если вы не прекратите нести чушь, то отправитесь в Орден для выяснения обстоятельств.
— Тогда ответьте, что вы тут делаете?
— Видите ли, по долгу службы я патрулирую город, такая уж у меня работа. Леди, может быть, вы всё-таки объясните мне, откуда взялась эта мерзкая краска, и поможете её отчистить?
— Вовсе она не мерзкая, это отличная стойкая краска, производитель, между прочим, дает десять лет гарантии, — оскорбилась Весна
— Сколько?
— Десять! Да не волнуйтесь, Агнесс вам её живо уберёт, она такая хозяйственная чаровница! Щёлкнет пальцами пару раз, как она это умеет, краска мигом сгорит, и следа не останется.
Выражение лица Стифгейла стало кислым. Агнесс пожала плечами.
— Снимайте мундир, — сказала она.
— Вы предлагаете мне прямо тут раздеваться?
— Конечно. Не тащить же грязь по всему дому. Вы уже и тут изрядно всё испачкали, остановимся на этом.
— Может быть, поможете мне? Не хочу грязными руками дотрагиваться до одежды.
— Хуже уже не будет, уверяю вас. Весна, у тебя есть растворитель?
Весна задумалась.
— Вообще, должен оставаться после ремонта. Сейчас поищу, — Весна скрылась в мастерской.
Стифгейл, не спеша раздеваться, окинул взглядом Агнесс.
— Я вас привлёк от какого-то важного занятия? Вы еще не ложились?
— Конечно. У нас же тут «публичный дом», час ночи — самая работа, вы же понимаете.
— Оказывается, вы злопамятная.
— Вы даже не знаете, на сколько.
— Я принесла скипидар! — объявила вернувшаяся Весна.
Стифгейл скептически на неё посмотрел.
— И что я должен с этим делать?
— Как что? Оттирать краску.
Весна щедро плеснула из склянки резко пахнущую жидкость на обрывок ветоши и протянула Стифгейлу. Тот принялся вытирать руки.
— Мне бы зеркало, — сказал он, пытаясь разглядеть свое отражение в оконном витраже, — раз уж вы, дамы, не хотите мне помочь.
— У Агнесс полно зеркал, — выложила Весна.
— Я не пущу вас в свои комнаты в заляпанной краской одежде, я не собираюсь потом оттирать ваши следы, — поспешила сказать чаровница.
— Ну что ж, значит, вы не оставляете мне выхода, — Стифгейл медленно, глядя в глаза Агнесс, расстегнул пуговицы мундира, стянул его с плеч и бросил на пол.
Глава 28
Белоснежную сорочку с залитым краской воротником Стифгейл скинул вслед за мундиром. Потом взялся за ремень. Весна взвизгнула и отвернулась, закрыв лицо ладонями.
— Боги, что вы делаете? — воскликнула она.
— А на что похоже? — невозмутимо поинтересовался Стифгейл, снимая сапоги. При этом он не отрывал взгляда от Агнесс.
— Знаете, я тут вспомнила, — заявила Весна, — у меня есть кое-какие дела, так что я, пожалуй, пойду.
Не глядя по сторонам, а особенно, на офицера, она метнулась к мастерской, чуть не налетев на открытую дверь.
— Дела посреди ночи? — удивился Стифгейл.
— Ну да, а что? Опять хотите знать, чем я по ночам занимаюсь?
— Пожалуй, воздержусь.
— Весна, а у тебя действительно много дел! — сказала Агнесс. — Нужно краску оттирать здесь и с крыльца.
— И это должна делать именно я? Я не на что не намекаю, но я знаю одну чаровницу, которая легко может…
— Испепелить кое-кого за ведро краски, подвешенное над входной дверью.
— Поняла, — бодро ответила Весна, — пожалуй, мне понадобиться ещё больше растворителя, пойду искать! А вы идите, идите пока отсюда, а то мне мешать будете убираться.
И она забежала в мастерскую и захлопнула дверь. Оттуда раздался грохот пустых банок и вскрики. Потом всё стихло.
Стифгейл, между тем, стянул брюки, оставшись в одних подштанниках. Агнесс медленно обошла его, рассматривая. Конечно же, её в первую очередь интересовала краска, которую предстояло оттереть, а не поджарая мускулистая фигура офицера.
— Госпожа Агнесс, вы так пристально меня разглядываете, что я смущаюсь.
— Просто я смотрю, где у вас осталась краска. В основном, в волосах. Как бы брить не пришлось.
— Серьезно? Но вы же можете мне как-нибудь зачаровать волосы, чтобы очистить их?
— По живому не работаю, только с материалами. Боюсь, не рассчитаю силу и спалю их совсем. С этим вам лучше к чаровнику-парикмахеру. А пока берите склянку и за мной. И старайтесь ничего не коснуться, я не собираюсь всю ночь оттирать отовсюду краску.
— Может быть, мне вообще по воздуху перенестись?
— А вы можете? Что ж вы раньше-то не сказали?
— Увы, к сожалению нет.
— Жаль.
Агнесс открыла перед ним дверь, и Стифгейл, подхватив одежду, сапоги и растворитель, вошёл к ней в салон. Завертел головой по сторонам, осматриваясь, подошёл к зеркалу.
— О, Боги! — воскликнул Стифгейл, увидев своё отражение.
— Что случилось?
— Да я весь в краске, словно в крови, у меня будто голова разбита! Я вас не напугал своим видом?
— Не больше, чем обычно. Давайте мне одежду!
— И куда же вы?
— В швейную комнату. Там широкий стол, мне будет удобнее работать. А вы пока оттирайте кожу скипидаром.
— Подождите! — он удержал её за руку.
— Что такое?
— Госпожа
