не соответствовал левой траектории развития своей партии. Группы активистов скандировали лозунги вроде "Отмените ICE". Но Байден всегда считал себя другом полицейских. Он вслух рассуждал о политических последствиях прогрессивной политики и о том, во что это может обойтись демократам в Ржавом поясе.
Но победа в демократической номинации потребовала от Байдена взять на себя обязательство полностью отказаться от иммиграционной политики Трампа. Во время предвыборной кампании он заявил, что ослабит положение, известное как Title 42. Назначенный Трампом глава Центров по контролю и профилактике заболеваний ссылался на чрезвычайную ситуацию в области общественного здравоохранения, которая позволяла агентам пограничного патруля высылать любого иностранца, въезжающего в страну, чтобы предотвратить распространение COVID. Чем бы ни оправдывалась эта политика, она была исключительно жестокой. Детей, которые в одиночку пересекали мексиканскую пустыню, отворачивали на границе и бросали обратно в мир контрабандистов, бандитов и разгромленных лагерей для беженцев.
Бедственное положение этих детей оскорбило чувство порядочности Байдена. Утешением для него стали планы по борьбе с неизбежным наплывом детей без сопровождения взрослых, которые он увидел в ходе переходного периода. Хотя Трамп разрушил государственную инфраструктуру по уходу за молодыми мигрантами, планы показывали, где можно быстро найти деньги на восстановление этой инфраструктуры. Слайд-презентации описывали, как новая администрация может справиться с наплывом, как со стихийным бедствием, задействовав FEMA, агентство, специализирующееся на оказании помощи перемещенным лицам.
Но президенту было неприятно видеть, как его предвыборные предложения воплощаются в политику. Как он и обещал, Министерство внутренней безопасности ввело стодневный мораторий на депортации, проводимые Иммиграционной и таможенной службой (ICE) - организацией, которую левые очерняли как чрезмерно усердную военизированную силу. Но Байден не предполагал, что реформы зайдут так далеко. Когда он узнал, что ICE может перестать преследовать торговцев фентанилом, сексуальных преступников и других правонарушителей, он взорвался от гнева. Планы были быстро изменены.
Тем временем его администрация пыталась справиться с наплывом несопровождаемых несовершеннолетних. Планы по преодолению этого наплыва были утеряны в ходе переходного периода. Советники, разрабатывавшие политику, не попали в администрацию - или заняли должности, не связанные с иммиграцией. Казалось, что все планирование так и не состоялось. Агенты пограничного патруля не были обучены заботиться о детях и были перегружены их количеством. Теоретически дети должны были находиться в учреждениях пограничного патруля всего семьдесят два часа, а затем ими должно было заняться Министерство здравоохранения и социальных служб (МЗС). У HHS был штат сотрудников, обученных справляться с психологическими сложностями напуганных детей, и инструменты для воссоединения их с членами семей, живущими в США. Но поскольку чиновники пренебрегли планом перехода, МЗС не смогло справиться с ситуацией. Дети неделями оставались в помещениях пограничного патруля, спали на спортивных матах, покрытых фольгой, и были лишены возможности принять душ.
-
Разгребать этот бардак было ужасным первым заданием. И министр здравоохранения Ксавьер Бекерра пытался избежать этого. Как бывший генеральный прокурор Калифорнии, он имел богатый опыт работы с иммиграцией, достаточный для того, чтобы понять, что это самый неблагодарный из всех политических портфелей. Поскольку Сенат не сразу утвердил кандидатуру Бекерры, он пришел к кризису с опозданием. Его сотрудники сообщили ему, что Министерство здравоохранения несправедливо обвиняют в этой проблеме, и он поклялся дать отпор.
Во время телефонного разговора с более чем двумя десятками чиновников Белого дома Сьюзан Райс, глава Совета по внутренней политике, настаивала на том, чтобы департамент Бекерры расширил число детей, находящихся под его опекой. Но Бекерра возразил. Для надлежащего ухода за детьми его департамент должен иметь соотношение один опекун на каждые восемь детей. Но если он выполнит просьбу Райс, это соотношение будет нарушено. HHS, по его мнению, не сможет должным образом заботиться о детях.
Райс попыталась убедить Бекерру. Передача большего количества детей в Министерство здравоохранения, возможно, и не идеальна, но это лучше, чем держать их в переполненных помещениях Пограничного патруля, где они жили на "Доритос"; в минуты тревоги и печали детей утешали офицеры с оружием.
"Я сделаю это, если получу письменную просьбу от президента", - наконец вызвался он.
Его пассивная агрессия раздражала Райса. "Вы не получите просьбу в письменном виде. Президент Соединенных Штатов так не действует. Он отдал вам приказ".
"Меня там не было", - ответил Бекерра.
"Остальные были", - сказал ему Райс. "Ты должен выступить".
Позже на той же неделе, готовясь к встрече с Бекеррой и другими советниками, работающими над этим вопросом, Байден узнал о звонке, и это привело его в дурное настроение. "Кого я собираюсь уволить на этой встрече?" - сказал он.
Байдену казалось, что он должен недвусмысленно дать понять Бекерре, что тот должен взять под опеку больше детей.
Тем не менее, Бекерра, казалось, лишь с неохотой принял свои обязанности. "Я сделаю все, что от меня требуется", - сказал он президенту.
Камала Харрис сказала ему: "Хорошо, что вы выполняете свою работу".
-
С появлением большого количества детей Байден уже не был уверен, что захочет выполнять другие иммиграционные обещания. Во время предвыборной кампании Байден поклялся увеличить число беженцев, которых будут принимать Соединенные Штаты. Трамп ограничил это число 15 000 человек, что стало историческим отказом от миссии по приему "сгорбленных масс". 12 февраля администрация сообщила Конгрессу, что Байден сразу же увеличит это число. В течение следующих шести месяцев администрация переселит 62 500 беженцев, жертв политического угнетения, мишеней геноцида тиранов и случайных прохожих, перемещенных в результате войны.
Это был важный символический разворот. И все, что требовалось от Байдена, - это подписать документы, утверждающие финансирование. Но в своем язвительном настроении он сомневался, стоит ли это делать. На встрече в начале марта, на которой присутствовал Тони Блинкен, он кивнул в сторону своего давнего советника, страстного сторонника повышения лимита. "Они хотят, чтобы я увеличил число людей в стране, но это какое-то безумие".
Байден отмахнулся от каждого возражения против его аргументов. Он заявил, что избиратели никогда не поймут разницы между беженцами, спасающимися от тирании, и экономическими мигрантами из Центральной Америки. Поскольку его и так уже завалили вопросами иммиграции, увеличение лимита только усугубит ситуацию. Его упрямство отпугивало помощников, которые в противном случае могли бы бросить ему вызов, опасаясь тратить драгоценный капитал на безнадежную борьбу. 16 апреля Белый дом сообщил журналистам, что лимиты останутся на уровне, установленном Трампом, до конца финансового года.
Крики о предательстве раздались мгновенно. " Скажите, что это не так, президент Джо", - написал в своем твиттере мягкий сенатор Дик Дурбин. " Эта жестокая политика сейчас не более приемлема, чем при администрации Трампа", - пожаловался сенатор
