Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
собираю.
Молча сумку подхватил и ушел.
— Что-то раньше, мама, об этом
Не рассказывала ты никогда.
— Ну, а чем тут, дочка, хвалиться?
Нечем. Только это не всё.
Ну, наплакалась, конечно. Нарыдалась.
Только некогда особо рыдать.
О тебе заботиться надо.
И хозяйство, и работа еще.
В общем, боль моя поутихла.
А увидимся, молча пройдем.
Он и денег не давал ни копейки.
Всё никак на алименты не решалась.
Ну, и как-то раз на гулянке
Агроном положил глаз на меня.
А гуляли мы у подруги.
Собираюсь я домой. Следом он.
Говорит мне: «Вон стоит мой уазик.
Всё же ночь. Давай подвезу!»
Ну, подвез. И снова за мною.
Не хотела я пускать. Только он,
Словно танк. Сгребает и тащит.
Так уж вышло против воли моей.
— А потом?
— Ну, как-то явился вечерком
Он дня через два.
Снова лезет. Кочергу я схватила.
Матом выругался он и ушел.
А примерно через полгода
Папа твой вернулся назад.
Всё сидит на кухне, вздыхает
И бормочет: «Ты прости уж меня!»
Снова стали жить.
Он какой-то стал другой.
Глава пятьдесят четвертая
СВАДЬБЫ. СРАЗУ ТРИ
Называют тебя золотою.
Хоть банально. Но есть в том резон.
Потому что пора наступила,
Чтоб заполнить свои закрома.
В погреба засыпают картошку.
А на полках пузатые банки:
Помидоры с кровавою плотью,
Огурцы, как подводные лодки,
В мутных водах рассола плывут.
Шапку набекрень.
Галстук сбился набок.
Эх! Гуляй, деревня!
Песни пой! Пляши!
Не одну же свадьбу,
Целых три играют!
Все столы собрали,
Лавки все снесли.
Пьют вино и пиво.
Водкой, самогонкой
Балуются тоже.
Тут родни в деревне,
Считай, что полдеревни.
Как-никак три свадьбы!
Это ни одна!
Ой! Смотрите! Кто там
Шагает с остановки?
Не определишь.
Да не наш он вроде.
Значит, прибыл в гости.
А к кому он прибыл
Разобраться надо.
Пригляделась Люба,
Саша присмотрелся.
Это же Степаныч,
Мастер дорогой!
Бросились навстречу.
Люба приподняла
Платье и несется,
Попробуй догони!
Кинулась на шею,
Как к отцу родному.
Плачет и целует
Люба старика.
Вот никак не ждала
Гостя дорогого.
— Как же вы решили?
Как же нас нашли?
— А чего решаться? –
Отвечал Степаныч.
— Вы мне как родные.
Прикипел к вам сердцем.
Я вдовец, ребята.
Дочь моя далеко.
За морями, океаном
В Америке живет.
А как вы уехали
Загрустил я что-то.
Не идет работа,
Всё валится из рук.
Мялся-колебался.
Нет! Решил поеду.
Повидаюсь, может,
Легче станет мне.
А в сторонке слушал
Их директор ЗАО.
Слушал. И конечно,
Всё мотал на ус.
А потом подходит,
Тянет к нему руку.
— Вижу вы рабочий,
Крепкий человек.
Три подруги в подвенечных
Длинных платьях за столом.
Сразу три играют свадьбы.
Вся деревня собралась.
Хвалят жениха Надежды.
Из соседней он деревни.
— Вот хозяин! Работяги!
Три коровы, пять свиней.
Заживете с ним богато.
И машина — иномарка.
Дом красивый и просторный.
И не курит. И не пьет.
Надя с ним училась в школе.
Хоть он не был хорошистом,
Но старался, был прилежным.
Слова грубого не скажет.
Федя — вовсе не красавец.
Но ведь главное не это.
Главное — любил Надежду
Он еще со школьных лет.
Или Наде его жалко,
Или был он ей по нраву.
Души женские — потемки.
Разберись, попробуй, в них!
Листаю альбом незапамятных лет.
Какие красивые лица!
Нам в жизни незаметно открывались
Иные горизонты. Может, там
Нас ожидала жизнь совсем иная.
Но нас страшили неизвестные пути.
Как бросить всё знакомое, родное,
К чему душой и телом прикипел,
Где каждой вещи место есть своё,
Где всё найдешь с закрытыми глазами?
Нет! Неизвестность нас пугает. Перед ней
Испытываем мы животный страх.
Нам монстры видятся, костлявая с косою,
За каждым поворотом лютый враг.
Поэтому колумбов очень мало.
Кортес найти не может добровольцев,
С которыми в неведомые страны
За золотом отправился бы он.
Не потому ли множество несчастных
Нас окружает. Счастье под ногами
Обычно не валяется, как мусор.
А может притаиться где угодно.
И даже ищущий порой проходит мимо,
И ничего в душе не шевельнется.
А многие его по интернету
Пытаются найти.
И сайт знакомств
Поводырем им видится надежным.
Но только нет абстрактных человеков.
Есть Маша, Петя, Витя, Александр.
Конкретные в единственном числе,
А не вообще блондины иль брюнеты.
Высокий, стройный, без привычек вредных,
Имеющий квартиру и машину…
Ха-ха! Да это же карикатура,
Чертеж, но не художника картина.
Конечно, можно полюбить чертеж
Рассудочно. Но это не любовь.
И близко там не ночевало чувство.
И по параметрам найденный идеал
В реальности чудовищем предстанет.
А что ж роптать? Ведь вы искали схему,
А вам живой достался человек,
Он уникальный и неповторимый,
Что существует лишь в единственном числе.
Нет большей глупости искать универсальность,
Поскольку нет ее. Она лишь плод ума,
Проект, а не живое существо.
Пылаете любовью к идеалу?
Так флаг вам в руки!
Было бы неплохо,
Когда б вы понимали: идеал –
Лишь тень идеи, фантик он без плоти.
Любить идею можно. Но Христос
Нам завещал любить конкретных Маш,
Геннадиев, Володей, Вероник.
И это настоящая любовь,
Которая завещана Творцом,
Которую он в странствиях своих
По городам и весям расточал.
Глава пятьдесят пятая
ЛЮБА. ЛЕТИТ ШАГАЛ
Летит Шагал с женой в обнимку.
Под небосводом дом родной
Игрушкой видится отсюда,
А люди словно мураши.
— Могу картиной любоваться
Часами, — Саша говорит.
— Как будто в мир другой чудесный
Попал, где ты живешь на небе,
Избавившись от суеты
И дрязг, и грязных пересудов.
Да, наша жизнь имеет цель.
Быть может, мы ее не знаем.
Предназначение своё
Порою мы находим там,
Где обитать оно не может.
Уверен я, что взгляд с небес
Дает нам верную картину.
Не видим грязи, шелухи
И черных луж, и мелких козней.
— Да ты философ, милый мой, -
Сказала Люба, улыбаясь.
— Ты не похож на остальных,
Живешь в другом каком-то мире.
А кстати, как твоя работа?
Смеются над тобой, наверно?
Конечно, кличкой наградили
Какой-нибудь. Ну, вроде Прыщ
Или Фитюлька Городская.
У нас такие острословы!
Любого высмеют они.
И не со зла, а по привычке,
Считая это остроумным.
А хочешь, так спроси Надежду.
Она тебе расскажет много,
О чем доярки говорят,
Как косточки перемывают,
Украсив речь отборным матом.
Когда б ты побывал на дойке,
Отсохли б уши у тебя
И взгляд
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
