её тыльной частью ладони, от чего ноги девочки подкосились, и она упала на землю. Он вынул кинжал и направил острие прямо ей в горло.
— Стоять! — приказал Призрак.
Воин тот час подчинился, опустив руку.
— Отпусти её!
И как только она стала свободной, тут же подбежала к мальчику, который уже начал рыдать, опасаясь за жизнь девочки. Она растолкала воинов руками и крепко обняла его, прижав к груди.
Призрак спрыгнул с лошади и подошёл к детям.
— Как тебя зовут? — просил он.
Но девочка ничего не ответила и только лишь смотрела на него, не забывая коситься по сторонам, ожидая нападения, от кого ни будь из остальных.
— Так, отойдите все подальше, — приказал он. — Вы её нервируете.
Солдаты переглянулись, но выполнили приказ.
— Ты понимаешь меня? — снова начал наёмник.
Девочка, поняв, что солдаты отступают всё дальше, утвердительно кивнула головой.
— С вами еще есть, кто ни будь?
На этот вопрос она ответила отрицательным мотанием головы.
— Как же вы здесь смогли выжить одни?
Но ответа так и не последовало. Тогда Призрак, прихрамывая, подошёл ближе и присел на четвереньки. Он принялся их осматривать. В глаза бросилась болезненная худоба детей. Даже сироты и беспризорники в городах выглядят здоровее.
— Дайте хлеба!
Один из солдат подошёл к командиру, протягивая кусок черствого хлеба. Разломав его надвое, Призрак протянул еду детям. Мальчик жалостно посмотрел на сестру, а та недоверчиво метала взгляд то на хлеб, то на Призрака, но всё же чувство голода взяло своё и, протянув руку, она резко вырвала хлеб, что бы в случае чего тот не успел бы схватить её. Поделившись с братом, они стали жадно уплетать черствый и старый хлеб, причмокивая и жадно работая зубами, будто еле что-то свежее и вкусное. Бурдюк с водой тоже оказался кстати.
— Что же с вами делать? — вслух произнёс он. Затем протянул руку девочке. — Я ни сделаю тебе ничего плохо. Меня зовут Призрак.
Немного подумав и проживав остатки пищи, она протянула руку в ответ.
— Имба.
— А это твой брат?
Имба кивнула.
— Как его зовут?
— Доран.
— Вы давно тут живёте?
Очередной кивок головой и вот подобие общения уже почти было налажено.
— А ты знаешь, где находится вход под землю.
— Знаю, — ответила девочка
— Ты мне покажешь?
— Покажу.
Призрак выпрямился. Удача благоволила ему.
— Дайте им еще еды, — приказал он.
***
Сырость и холод. Этого в подземелье было предостаточно. Первым шёл Мирра, за ним Акора. Откуда то сверху, то и дело капала вода. Под ногами земля вперемешку с камнем. Изначально стены были исключительно ровные, однако чем ниже они спускались, тем больше на стенах становилось различных диковинных предметов. Такие он видел в бункере Вернера и Уналии. Несколько раз они прошли мимо человеческих останков. Некоторые совсем истлели, оставив только голые кости, другие же еще имели на себе остатки мяса, отчего их облюбовали крысы, которые разбегались в разные стороны при виде непрошеных гостей.
Продвигались они медленно и осторожно. Это принесло свои плоды. Атанасиус хотел было уже поставить ногу на место свободное от костей и влаги, но что-то внутри него приказало остановиться.
Он опустил свет под ноги и увидел еле заметную металлическую нить, ведущую, куда-то в бок. Присмотревшись, Тан обнаружил в стене три отверстия ровной формы, которые смотрели прямо на него.
— Это ловушка, — констатировал он. — Должно быть стрелы.
— Не думаю, — ответил Акора. — Скорее уж иглы. Слишком мало место для вылета стрелы.
— В любом случае, это даёт нам кое какую информацию об обитателях этого места.
— И?
— Ну, во-первых, это никакой не монстр, убивающий здесь людей, это человек во всем его многообразии. А именно смекалке и уме. Очень хитроумное изобретение. Наступив я на этот участок земли, думаю, голова моя была бы уже продырявлена.
— Ты прав, — сказал Акора. — Вон, видишь бедолагу у стены? — указав на кости, лежавшие на полу. — Однако, череп цел да и игл я никаких не вижу.
— Это не важно, важно то, что всё-таки, этим устройством занимался интеллект. А с тем, у кого есть мозги порой можно и договориться.
Теперь, человеческие останки, лежащие по ходу их движения, служили ориентиром. Если труп, значит, где то была ловушка, и в большинстве случаев это было именно так.
И вот они зашли в некое помещение, которое как бы расширялось посередине тоннеля. Дверей и проёмов не было, но повсюду были разбросаны человеческие кости, мечи, щиты и металлические доспехи.
— Какого хрена, здесь произошло? — просил вслух Мирра. Его нутро всеми сила намекало на то, что дальше идти нельзя.
— Не знаю, — ответил Акора.
Этого человека было невозможно испугать. Он был тем, кого должны были бояться все остальные и Акора знал это. Нет ужаснее существа, чем был он, когда превращался в иного. Но сейчас ему было страшно. А страшно потому, что он может и не успеть стать тем другим. Смерть могла настигнуть их за каждым поворотом, этого страшного места.
— Не стоит здесь задерживаться, — шепотом произнёс Тан. — Надо идти вперёд.
***
— Как так получилось, что вы совсем одни, здесь, в этом мёртвом городе? — задал вопрос Призрак. Он посадил детей впереди себя, и ехал во главе своего небольшого войска.
— Наши мама и папа были картографами, от чего они много путешествовали. Они верили, что человечек, может и должен расселяться всё дальше и дальше, неся свет в своём знании.
— И что же произошло?
— Произошли мы с братом. Мама была беременна мной, когда они с отцом прибыли в этот город. Ну а после рождения пришлось им остаться здесь. Это место не было дружелюбно к гостям, но мой отец немного понимал в медицине и неплохо лечил зубы, что в этом городе пришлось кстати. Мама говорила, он делал добро и за этого никто не трогал нас.
Брат же её, которого как узнал Призрак, зовут Доран, всю дорогу молча сидел впереди у самой шеи лошади и своими маленькими пальчиками поглаживал её гриву. И тут наёмник поймал себя на мысли, что давным-давно уже не улыбался обычным проявлениям доброты. Это чувство как словно что-то совсем забытое и чуждое вновь заиграло красками в его голове.
— И что дальше? — поинтересовался он.
— Однажды отец заболел, и умер. От чего, мама не сказал, но он лечил всех нуждающихся. Кто знает, что с собой приносят путники.
— Это, верно, — подытожил Призрак.
— Мама пыталась хоть как то прокормить нас с братом, от чего стала продавать себя, — продолжила Имба. А потом в один прекрасный день она не вернулся после ночи. И
