* * *
Тишина стояла такая, что было слышно, как ворочаются мозги в голове у тролля и урчит живот Титыча. Или — наоборот?..
С гордостью за людей, должен отметить, что староста опомнился первым.
— Ты что творишь, Влад? — зашипел он, хватая меня за рукав.
— Тихо, тихо… — успокоил я Выселкового старосту. — Не шуми, а то все испортишь. Верь мне, дядька Ярополк. Я знаю, что делаю…
— Очень на это надеюсь, — нехотя произнес тот. — Но имей в виду: ты только что превратил свободных людей в рабов тролля.
О Господи, неужели они тут все такие наивные? На слово верят!.. И куда смотрит гильдия адвокатов и аудиторов?
Пока я урезонивал Титыча, осознал полученное предложение и тролль.
— Красивое имя… — и он со вкусом повторил: — Хозяин Человеческой Деревни… Мне нравится… Что сделать?..
— Пока ничего. Полежи здесь, отдохни. Набирайся сил. Мы сейчас со старостой сходим в деревню и принесем тебе поесть. Ты должен быть сильным. А поговорим завтра. Надо чтоб ты быстрее поправился и перебрался ближе к людям.
— Зачем?
— Ну, как же?! Допустим, проголодаешься, а как позвать, чтоб принесли покушать? Далеко ведь, не докричишься.
— Я могу громко крикнуть.
— Ты можешь. Я верю. Но люди не тролли, они плохо слышат.
Пещерный великан с важностью кивнул. Еще немного подумал и довольно произнес:
— Имя — уже. Есть — сегодня. Говорить — завтра. Хорошо… Хозяин согласен…
В лаконичности изложения троллю могли позавидовать даже спартанцы. Которые, по преданию, чтоб получить от правителя помощь, продемонстрировали ему пустой мешок. Уважаю. В умелых руках из этого неграненого булыжника еще тот страз может получиться.
— Вот и договорились… Хозяин… Человеческой Деревни. Лежи здесь, никуда не уходи. Скоро тебе принесут поесть. Пошли, Титыч. Время — деньги. И как говаривал мой любимый комедиант: «Видишь деньги — не теряй время».
Пока шли через лес, Ярополк держался, но как только под сапогами застучала брусчатка, он не выдержал:
— Влад, ради всего святого, что ты задумал? Не томи, а то у меня рука сама к кинжалу тянется.
— Объясняю… — Я видел, что староста и в самом деле пребывает в сильном волнении и смятении чувств, а потому не стал тянуть резину. — В договоре о мире, который наш император подписал со всеми нелюдями, указывается, что любые споры должны решаться только путем поединков. Верно?
— Да…
— Поэтому, если какой-то населенный пункт не может выставить Защитника, ему приходится платить дань тем нелюдям, которые первыми заявили о своем праве на эти земли. Верно?
На этот раз староста ограничился кивком.
— А если люди не подчинятся и возьмутся за оружие, то нелюдь имеет право напасть на них всеми силами, зная при этом, что императорское войско на помощь бунтовщикам не придет.
— Ты же и сам все знаешь… — вздохнул Ярополк.
— Знаю… А теперь, скажи мне вот что, староста… Если за какую-то деревеньку поссорятся два клана гоблинов и перебьют друг дружку, это сильно огорчит нашего императора.
— Шутишь? — хмыкнул Титыч. — Да пусть они хоть все до одного провалятся в Бездну.
— Великолепно. Что и требовалось доказать, — кивнул я. — Усложним условие задачи. Представь себе, что на стороне одного из кланов будут сражаться жители спорной деревушки.
— С какого перепуга?
— Например, им за поддержку пообещают уменьшить размер дани. Как считаешь, император накажет крестьян? Будет ли это нарушением мирного договора и уроном для императорской чести.
— Ни в коей мере, — уверенно ответил все еще ничего не понимающий староста. — Все люди, сражающиеся на стороне нелюдей, переходят в касту наемников. После подписания договора, когда вражда еще не улеглась окончательно, случалось, что люди воевали на стороне эльфов против гоблинов. Или ходили на троллей вместе с орками. Ты же не мог об этом не слышать.
— Конечно… — Чтобы прийти к правильному выводу, мне даже не понадобился звонок другу и помощь зала. Плавали, знаем. — А потом нелюди замирились и сообща вырезали бывших боевых товарищей, то есть людей…
И угадал, так как Титыч только кивнул.
— Это печальная история, и к нам она никакого отношения не имеет. Надеюсь, ты уже все понял, к чему я веду?
— Когда? — искренне посетовал Ярополк. — Я же все время только над твоими вопросами думал. Ты уж, Владислав Твердилыч, не мучай старика загадками, а? Расскажи сам.
— Я и не собирался… — остановился, давая калеке передышку. Опять задумался и распустил ноги. — Все просто, Титыч. Но еще ответь разок. Как считаешь: Лупоглазые гоблины, после того как проиграют нынешний поединок, смирятся и оставят Выселки в покое?
— На время приутихнут. А как же… Договор и они подписали. Но только пока не найдут тебе достойного соперника.
— А найдут?
Староста вздохнул.
— Найдут, Влад… А не найдут у себя, на стороне наймут… Им без нашей дани туго придется. Обязательно придумают что-то.
— Вот и я так подумал, Титыч. Поэтому избавиться нам от них надо раз и навсегда. И чтоб впредь неповадно было.
— Но как?
— Это я тебе, дядька Ярополк, объясню после поединка. А еще лучше, как сказал Хозяин, — завтра.
— Думаешь, хрен у тролля слаще гоблиновской редьки будет? — проявил сообразительность староста. Но когда договорил и вдумался, то невесело хохотнул. — М-да, забористая поговорка получилась.
— Мне больше нравится утверждение, что от перестановки сапог ноги не меняются.
Ярополк помолчал, наверное, не сразу понял смысл слова «перестановка», а потом хмыкнул.
— Еще бы. Легионер он везде легионер. Даже в отставке. Вернее, особенно в отставке… Но ты не ответил?
— После поединка, Титыч… Куда торопиться? Вся жизнь впереди!.. — И подавшись торкнувшему куражу, громко запел:
Хорошо! Все будет хорошо!
Все будет хорошо, я это знаю!
Хорошо! Все будет хорошо!
Ой, чувствую я, девки, загуляю!
Ой, загуляю…
Глава восьмая
На выгоне уже собирались зрители.
Много. Сотни полторы. Примерно столько собирал наш стадион, когда в мои родные Выселки приезжала на товарищеский матч футбольная команда из соседнего района.
И, как тогда же, среди болельщиков преобладали гости. То есть в основном выгон оккупировали представители клана Лупоглазых.
В отличие от персонажей компьютерных игр, здешние гоблины не так уж сильно отличались от людей. Мало ли среди нас сутулых и плосколицых красавцев с изящной кавалерийской походкой? Ну а уж нетрадиционным цветом кожи в толерантном третьем тысячелетии вообще никого не удивишь. Скорее, продвинутая молодежь ее как новый писк моды воспримет. А если еще приодеть с умом, то вообще — попросишь прикурить и пойдешь дальше, слегка недоумевая, почему в СМИ ничего о международном слете жокеев не упоминали.
