Противно.
Итальяская красавица рванула с места в противоположную сторону от уходящей девчонки, удаляясь на запредельной скорости. Шаг за шагом осознание чудовищности положения настигало. Он здесь и волей случая она наткнулась на него. Сбежала, как последняя идиотка. А выбор был то, да какая разница, всё равно видел и так много слышал. Как же не вовремя. Злоба и боль дрались за место в девичьей душе, смешиваясь воедино и как мы уже знаем ничего хорошего не стоит ждать от подобного коктейля. Быстрые, размеренные шаги натренированного тела приближали к цели. Вон уже виднеется суровое серое здание салона "Ауди". Есть кому задать вопросы. А если он его спугнёт... Воробей что ли шугаться?
Возле входа на готове стоит внедорожник службы безопасности. Трое мужчин разом на неё повернулись проследив глазами. Четвертый выходя преградил дорогу внутрь.
— Куда?
Алекса удивлённо вскинула бровь.
— Куда надо. Вон пошёл.
Но амбал с места не двинулся, всё тот же самый, с которым конфликт начат с первой встречи у торгового центра. Девчонка набычившись двинулась на встречу, подходя в упор.
— С дороги! — кулаки сжались сами собой, готова кинуться или дать отпор.
Ни капли разума сейчас в голове, затуманен опасным коктейлем. Мужчина рывком упирается ей рукой в грудь останавливая. Она перехватывает руку, готовая к новой схватке и в этот раз, она отомстит.
— Не тронь! — рявкнул Уимберг за спиной.
Оба дёрнулись и мужчина отскочил от девчонки разрывая контакт. Андрей вышел к Алексе и ухватив за локоть потащил к своей машине. На немой вопрос охранника ответил:
— На квартиру отвезите.
Алекса хотела обернуться, но Уимберг снова ухватив за локоть и быстрым шагом поволок за собой. Выдернула руку и только успела увидеть, как охранник за кем-то закрыл дверь внедорожника. Глаза не хотели отрываться от машины.
— Руками помахать пришла? Что ты тут делаешь?
— По тебе соскучилась! Прибежала пообниматься! — зарычала грозно девчонка.
Подозрительно всмотрелся ей в лицо и метнувшись взглядом проводил уезжающую машину. Алекса обернулась ощущая странное напряжение в воздухе.
— Что случилось? — более спокойно спросил Андрей, привлекая её внимание.
— Ты мне ничего сказать не хочешь?
— Абсолютно ничего.
Борясь с яростью Алекса начала понимать, глупость поступка. Что она предъявит Уимбергу? Что? В груди заболело, хотелось закричать от бессилия и она тяжело выдохнула отступив на шаг. Всё, больше нет сил...
Удивление поведению девчонки сменилось озабоченностью. Растерянная, глаза сверкают злобой, дыхание с перебоями, часто моргает. Андрей сделал то, что подсказывала интуиция, рывком обнял и прижал крепко к себе. Она то ли всхлипнула, то ли перевела дыхание и затихла постепенно расслабляясь. Обхватив её обеими руками, будто самое дорогое на свете, прижался щекой к растрёпанной макушке. Сколько времени так простояли неизвестно, сначало тяжело дышала, а как расслабилась дыхание выровнялось. Не обнимала в ответ, но прятала лицо на груди зажмурив глаза.
— Что случилось? — нарушил идиллию Андрей.
Она освободилась от крепких рук пряча глаза.
— Ненавижу этот вопрос. Отвези меня домой.
Открыл для неё пассажирскую дверь. Ответив на звонок неторопливо обходил машину. Возле двери закончил быстро разговор и только тогда сел. Алекса отвернулась и молчала.
— И всё же? — спросил отъезжая.
— Меркель, — только и сказала в ответ.
— И?
Ничего не ответила, только нервно вздохнула. Дура! Пришла предъявлять за чужие поступки. В городе, как давно не известно, может и очень даже, но ни разу не попытался с ней встретиться или связаться. Глупо в этом кого-то обвинять. Вывод напрашивается сам собой. Горький, мерзкий и плохо переваривается её мозгом.
— Держись от него подальше, всё не так, как кажется на первый взгляд.
Алекса бросила на него быстрый взгляд, что он пытается ей сказать. Дурацкое ощущение, когда кажется, что все и всё знают, а ты как дурак один не в курсе. Оставшийся путь молчали. Возле подъезда Андрей остановил девчонку.
— Машина где?
— На парковке, — бросила зло, выдёргивая свой локоть и хлопая дверью.
* * *
Срочно найти второго продавца! С такой мыслью Алекса пол утра пыталась составить объявление. С Екатериной два дня шли переговоры, она вбила в голову, что этим магазином должна заниматься она. Прекрасно справляется, знает, что к чему. У девчонки создавалось впечатление, что за неё уже всё решили и просто уведомляют, поэтому и упиралась. Снова делают так, как они решили, не спросив, а хочет она этого или нет. Нажав опубликовать объявление громко выдыхает и задевает ногой ведро с водой, что стоит возле кассы с открытия. Опрокидывается и мгновенно растекается по всему магазину.
— Чтоб тебя! — взвыла Алекса швыряя телефон.
Справляется она! Приехала пораньше думала полы вымоет до открытия. Время одиннадцать, а она только опубликовала дурацкое объявление. А теперь океан собирать. Сердце встрепенулось. Богдан почему-то ассоциировался с океаном. Или может это только тогда. Его не хотелось пускать в свои мысли. Дурацкое лето перевернуло всю жизнь с ног на голову. Взялась за швабру собирать воду.
Замерла, медленно поднимая взгляд от обуви по синим джинсам и в лицо. Чуть не вздрогнула и выпрямилась. Брови сами собой сдвинулись, губы плотно сжались, а глаза грозно прищурились. Сердце забилось с перебоями. Вот не ждали гостей, а они припёрлись!
Глава 6
Опираясь обеими ладонями на швабру, Алекса в упор посмотрела на гостя, хищно прищурив глаза. Даже сама от себя не ожидала подобного хладнокровия.
— Привет, — прозвучал мягкий, чарующий голос.
Но девчонку не пробрало.
— Здрасти, здрасти... — ядовито ответила.
— У-у, какая грозная, — улыбнулся Меркель. — Повзрослела.
— И поумнела, — добавила Алекса, высокомерно задрав подбородок.
Плевать, что он не вовремя, а она конечно вся такая с шваброй не звезда сейчас, но решительно настроена изображать, будто в руках трезубец могущественного бога, а не средство для уборки, а сама неприступная, прекрасная богиня. Не отрывая взгляда девчонка продолжала смотреть в лицо тому, кто так жестоко с ней обошёлся.
Мужчина улыбнулся, на что она только приподняла бровь. Улыбка конечно красивая, но бывает и по неотразимее, у Димки например. Отметила про себя.
— Вы ошиблись магазином, рубашки за углом, — яд сочился из каждого звука.
А сердце-то предательски несётся, но он не Богдан, не услышит.
— Хорош ломать комедию, — с улыбкой Меркель, явно потешаясь над ситуацией.
Шагнул ближе,
