Последнее было адресовано уже Рисе, после чего Энжи закинула чехол с лютней на плечо и была такова. Уверен, за ближайшим же поворотом она просто растворилась в воздухе. По счету она, кстати, не уплатила, хотя шапку с монетами с собой забрала.
— Это кто был? — спросила магичка.
— Старая знакомая, — ответила Лу.
— Старая? На вид она моложе меня, — заметила Риса и была в этом права.
Вообще, мы частенько с Лу попадали в неловкие ситуации с возрастом. Для нас десять лет назад мы были уже достаточно зрелы и опытны, а в глазах окружающих нам должно было быть лет по восемнадцать максимум. Вчерашние дети.
— Я бы даже сказал стародавняя, — добавил я. — ты как вообще?
— Нормально.
— В баню пойдешь? Сегодня наша до последнего, еще могут воды натаскать.
— Я в комнате помылась, спасибо.
Я пожал плечами. Нравится плескаться в корытце — ее дело, хотя, может у магов огня были какие-то особые приемы подогрева воды, не знаю. Мое дело — предложить.
Последующие два дня прошли в хлопотах. Я искал нам корабль, Лу маялась от безделья, ведь в этом городе у нее не было алтарного камня, а Риса слонялась между общим залом и своей комнатой. Как-то незаметно для нас в первый же день магичка знатно напилась, нахамила разносчице, чуть не сожгла весь постоялый двор и наконец-то отключилась в своей комнате. Это мне по возвращению из порта сказала Лу.
— Знаешь, она вот-вот сорвется, — тихо сказала богиня мне в коридоре, проверяя, как там наша нежданная спутница, — Может оставим ее? Пусть добирается до Клерии, как и все. Денег оставим.
— И далеко она уйдет? И что с мечом? Просто заберем и скажем, что это теперь не ее забота? Она же и огненным шаром шарахнуть в спину может, — возразил я.
— С каких пор ты боишься огненных шаров?
— Знаешь, у меня вообще сложные отношения с огнем, — сказал я, потирая правую руку, которая сейчас была затянута в перчатку.
Лу мне ничего не ответила. По сути, Риса нам нужна была только как переносная зажигалка и вьючный мул, который несет на своем горбу древний артефакт.
Меч Пала, который кто-то перековал в «бандитский» нож. Я подробно описал и показал богине, как выглядел меч в бездне — весь клинок в трещинах, из которых тянет каким-то кроваво-красным вперемешку с рыжим светом. На первый взгляд могло показаться, что это свечение силы бога Войны, но проанализировав то, что я увидел, мы пришли к выводу, что от Пала там осталась только часть. Основа. В клинке было что-то еще.
Разговор мы продолжили уже в своей комнате, готовясь ко сну.
— Кто вообще мог сотворить такое? — спросил я в пустоту.
— Хороший вопрос, на самом деле. Никогда не слышала, чтобы перековывали артефакты, — сказала Лу, стягивая сапоги.
— Так это же меч Пала, а не Сидира.
— Все равно это предмет Старшего, Антон. Просто Сидир переделывает изделия смертных или как в твоем случае, одаривает своими творениями. Но вот та же лютня Калиты или скипетр Керма они сделали самостоятельно. Или коса Фора — Сидир может дал им свой горн, но старшие боги сами куют свое оружие или мастерят предметы.
— У Керма скипетр? Серьезно?
— А ты что думал, он своих врагов забивает насмерть туго набитой мошной? — рассмеялась Лу, прижимаясь ко мне покрепче.
— Ну не знаю. Может он набивает полный рот золотых монет и плюется ими со огромной скоростью…
Слышал бы это Керм лично, меня бы не спасла ни Лу, ни Калита, ни, наверное, сам Пал с Георой. Но вроде пронесло.
— И откуда в тебе это? — спросила богиня.
— Что именно?
— Способность все превратить в небылицу.
— Знаешь, когда ты четверть века живешь с планом умереть до того, как окончательно состаришься, чтобы не влачить жалкое нищее существование, а потом оказываешься в мире полным магии и богов…
— Антон… А ты вообще рад, что ты здесь?
Этот вопрос Лу задавала время от времени, когда я вспоминал свою прошлую жизнь.
Я ничего не ответил, только прижал к себе покрепче богиню и чмокнул ее в темечко.
Этой ночью я спал подозрительно плохо. Снилось всякое. Сражения, кровь, стук копыт и крики людей. Я был почти целиком уверен, что никогда не участвовал в этом сражении, но выглядело оно очень натурально. А утром я понял, что изменился эмоциональный фон Рисы. Она стала будто бы злее.
Пока девушка спала, я нырнул в бездну и потянулся к сознанию волшебницы — огненному светлячку, что висел в десятке шагов от того места, где я вышел из чертогов разума.
Аккуратно, стараясь не потревожить волшебницу, я начал расслаивать ее мысли и воспоминания, пытаясь найти причину тревоги и гнева. Направленного в мою сторону. Так, это последние события, мэтр Нагаль, сражение… Не то… Бегство из академии, странная комната третьего отдела, непонимание и страх Рисанриэль перед неведомыми предметами… Тоже мимо. А что тут? Лютня? Ха! Я даже догадываюсь, чья она… Значит только Пал теряет свои шмотки, да, Энжи? Богам никогда нельзя верить, а Старшие обманут, даже если не хотят этого. Слишком много тайн.
Но что же? Да, ее напугало то, что я менталист, но при всем желании я так и не смог выудить из последних воспоминаний девушки что-то конкретное. Как будто бы она ненавидела меня многие и многие годы, задолго до того, как она и старый архивариус оказались на пороге моего дома в Осфилде.
— Антон, ты что?
Это была Лу. Сейчас богиня была в своей истинной форме, с мечом в руках и готовая к бою. Видимо удивилась, что я нырнул в бездну без нее, и еще больше забеспокоилась, когда поняла, что я сделал это надолго.
— Посмотри, она буквально кипит, — я указал Лу на душу Рисанриэль, которая сейчас переливалась всеми оттенками желтого и оранжевого.
Средоточие магических сил у девушки, кстати, было весьма внушительным. Она просто не научилась в должной мере им пользоваться. Во всяком случае, оно было очень похоже на таковые у боевых магов, что помогали паринийцам штурмовать Пите больше десяти лет назад. Я что-то такое видел… Она планировала стать боевым магом. И отваги у Рисанриэль для такой профессии хватало, она это уже доказала в Осфилде. Почему не стала?
— Да, вижу, — голос Лу сейчас немного троил, но какого дискомфорта у меня это не вызывало.
Я просто привык, что в мире людей — она одна, а тут — совершенно другая. Особенно, если мы охотимся на ищеек.
Пока я аккуратно собирал мысли Рисанриэль воедино, филигранно укладывая слои памяти и сознания на свои места в той же последовательности, в которой они пребывали до моего визита, Лу напитывала душу волшебницы своей магической силой, даруя девушке покой.
— Знаешь, как в песок, — заметила Лу. — Это горе от утраты, я чувствую, но в ней кипит столько гнева, столько темного… Короче, надолго этого не хватит. Тебе надо с ней поговорить и уже дальше решим, что будем делать, берем ее с собой в Апихан или нет.
