Бог.
Он злобно ухмыльнулся.
— Ты думаешь, я Бог?
Я насмешливо хмыкнула.
— Я имела в виду, что женщины в целом считают тебя Богом.
— Меня интересует только одна женщина, — он вытянул букву «а» и улыбнулся, хотя улыбка не коснулась его глаз. Я сглотнула, когда он подошел к кровати и наклонился. — Если тебе от этого станет лучше, я с радостью начну все сначала и сделаю все правильно. Ну знаешь… куплю тебе выпивку, прежде чем трахнуть. Но я забуду о своем великодушии, если ты продолжишь создавать мне трудности.
Ужас сковал мой позвоночник, потому что я без сомнения знала, что он имел в виду именно это.
— Итак, как насчет того, чтобы выпить, принцесса?
— Не называй меня так, — огрызнулась я, не подумав.
Он схватил меня щеки, тем самым надув мои губы.
— Я буду называть тебя так, как, черт возьми, захочу, принцесса, и ты будешь отвечать на это каждый гребаный раз. А теперь. — Он посмотрел мне прямо в глаза, — Я спросил, как насчет того, чтобы выпить, принцесса?
Его хватка усилилась, и я поняла, что он не отпустит меня, пока я не отвечу на его ласковое обращение. Поэтому излила всю ненависть из глаз, но проговорила:
— Нет, спасибо.
— Твоя потеря. — Прежде чем я смогла вырвать лицо из его рук, он крепко поцеловал меня в губы и пробормотал: — До скорого, принцесса.
С этими словами он удалился. Вместо того, чтобы воспользоваться стеклянными дверьми, ведущими на набережную, он вышел через дверь моей спальни, — ту, что вела внутрь дома.
В мгновение ока я вскочила с кровати и побежала запирать дверь изнутри. Затем нажала кнопку экстренного вызова на стороне Джея, после чего рванула к двери, ведущей на пляж.
Она была заперта.
Моему затуманенному, все еще пьяному разуму потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что Аксель не мог войти через эту дверь, поскольку её никогда не открывали. Он уже был внутри, когда нашел меня пьяной в отключке.
У этого мужчины имелся доступ в мой дом.

На глаза навернулись пьяные слезы, когда я, спотыкаясь, стала одеваться, натягивая угги, черную футболку и синие джинсы. Охранники ворвались в мой дом в течение отведенных трех минут. В шокирующем повороте событий они подтвердили историю Акселя. Они позвонили по моему домашнему номеру по просьбе Акселя о входе на территорию, и я дала свое согласие. Черт. Как такое возможно?
Я отказывалась быть легкой добычей в ожидании нового нападения. И я никак не могла оставаться в этом доме, зная, что какой-то сумасшедший имеет к нему доступ. Мне нужно было выбраться на случай, если он вернется.
Я схватила свою огромную сумку Prada Tote Bag. Она служила мне и шоппером, и дорожной сумкой при необходимости. Бросив в неё туалетные принадлежности, упакованный набор косметики для поездок, пару нарядов, а также нижнее белье и бюстгальтеры, я вызвала Uber, так как еще не до конца протрезвела. Я сидела на заднем сиденье, смаргивая слезы, пока водитель вез меня в ближайший отель.
Несмотря на то, что была глубокая ночь, консьерж радостно поприветствовал меня. В баре отеля было всего несколько посетителей. В остальном здесь было пусто. Из-за отсутствия толпы это место казалось величественнее, чем на самом деле. К счастью, просторы элегантного отеля не были покрыты безвкусицей. Яркие светильники подчеркивали современную мебель и шикарный декор.
Сияющая атмосфера и жизнерадостное приветствие мало улучшили мое настроение. Все казалось неправильным, пока я заселялась в угловой номер с двуспальной кроватью.
Мне не потребовалось много времени, чтобы найти номер 1450. Как только дверь за мной закрылась, я промаршировала в ванную, включила воду и разделась. Я вымыла кожу под обжигающе горячей водой, а затем забралась в постель, как последняя трусиха.
Что я должна была сделать вместо этого, так это пойти в полицию и написать заявление на Акселя. Он был виновен по всем статьям и должен был сидеть в тюрьме. Однако несколько препятствий удерживали меня от реализации этой идеи.
Если судить по поиску в Google, Аксель был практически героем для женщин, и ни одна из тех, кто с ним пересекался, не сказала о нем ни одного плохого слова. За десять лет его работы в музыкальной индустрии, ни одна сотрудница не сообщила о чем-либо похожем на сексуальное домогательство или нападение, все отзывались об Акселе как об образцовом боссе.
Я была бы исключением из правил, первой и единственной женщиной, негативно отозвавшейся о неуловимом Акселе Трималхио. Не помогало и то, что я была пьяна, когда всё произошло. Я едва смогла бы вспомнить подробности нашего пьяного траха, и даже сейчас мои воспоминания были в лучшем случае туманными. Это были бы мои нетрезвые показания против любимой знаменитости, который известен максимальным уважением к своим связям с женщинами.
Я провела ладонью по лицу, натягивая одеяло до подбородка.
Обращение в полицию означало также вовлечение Джея, который настаивал бы на том, чтобы затащить задницу Акселя в суд. Учитывая известность компании Джея и статус Акселя, подобное дело вызвало бы ажиотаж в СМИ. Хотела ли я подвергать свою семью такому аду?
Я была бы вынуждена выступить в суде и перечислить все подробности нашего свидания, что еще больше унизило бы Джея. Как я могла рассказать всему миру, что была настолько физически истощена, что реагировала на мужчину во сне, не в силах отличить его прикосновения от прикосновений моего мужа?
Все пошло бы наперекосяк, как только Аксель открыл бы рот и выступил перед общественностью в свою защиту. Он был на прогулке, когда случайно зашел на мою территорию и наткнулся на не очень живописное видение моего бессознательного, опьяненного тела через стеклянные окна. С героическим приливом адреналина он бросился открывать незапертую дверь, чтобы проверить, как я. Вот только я проснулась, чтобы поцеловать его и заманить в постель.
Я не сомневалась, к кому перейдет сочувствие общественности, как только Аксель изложит свою версию истории.
Скучающая домохозяйка заманивает в свою постель знаменитость-самородка Акселя Трималхио, а затем плачет об изнасиловании, чтобы скрыть интрижку.
Шлюха. Слово вырвалось на поверхность, несмотря на все мои усилия.
На Акселя сработал принцип «из грязи в князи», в то время как мы были богаты благодаря старым деньгам. Современная культура ненавидела богатство поколений вроде нашего, и предпочитала тех, кто сделал себя сам, как Аксель. Он был зеленым огоньком в конце причала, направляющим в порт тех, кто надеялся добиться успеха и подняться по социальной лестнице. Если я собиралась указать
