class="p1">— А почему ты там внизу не останавливаешь других?
— Потому что кому-то надо делать работу, — усмехнулся Сава.
После того, как Сава еще с несколькими матросами поставили паруса, мы спустились на палубу. Начинало темнеть. Песни как будто стали громче. Сава сходил вниз, принес паек и вернулся на палубу.
— Ты хочешь тут остаться? — спросила я.
— Тут воздух свежий. И компания хорошая, — ответил Сава.
— Что-то не верится. В чем выгода? — спросила я.
— Спор, — усмехнулся Сава.
— Дурная твоя башка. Это же опасно.
— И чего? Ты меня от всех бед спасешь.
— А если не спасу? Что со мной станет?
— Потоскуешь и другого найдешь, — лениво сказал Сава.
— И сильно тосковать придется?
— Это сравнивают с вырванным куском сердца. Или шрамом на душе, — ответил Сава. — Обычно на тоску годик-два отводят. А потом ничего. Все хорошо становится.
— Я тебя сейчас прибью сама, — рыкнула я. — Почему нельзя предупредить?
— Так ты бы не пошла, — ответил Сава. — Все упирается в это.
Песни стали слишком громкими. Я поежилась.
— Они ведь совсем близко с кораблем.
— Меня чувствуют. Потанцуешь для меня?
— С чего бы это?
— А почему нет? Мелодия есть. Девка есть. Чего тебе мешает танцевать?
— А еще есть наглый мужик, который зачем-то меня злит.
— Вот и выплесни злость, — предложил он.
— Это как-то глупо.
— Никто не видит, кроме меня. Давай. Мы с тобой неплохо поработали. Надо отдохнуть.
С ним нужно было поспорить, но я почему-то спорить не хотелось. Шторм был позади. Мы с ним справились. Потратили на это много сил. И действительно хотелось скинуть напряжение. Если бы мы были вместе, то я бы не удивилась, если бы он меня потащил в кровать.
Песня русалок стала мягче. Ласковее. Я встала. Закрыла глаза. Сколько прошло времени, когда я последний раз танцевала? Это было с мальчишкой, с которым я бродила по кабакам. Это было что-то безумное. То, чего я не запомнила. Чего не хотелось вспоминать. Потом были танцы с мужем. Редкие танцы. Красивые. А как танцевать сейчас? Как понять, что нужно выразить в танце, чтоб понравилось этому типу с зеленью в волосах? Или мне не надо было под него подстраиваться и достаточно было просто танцевать? Танцевать на палубе корабля под закатным небом. Но с другой стороны я же шла на поводу у Савы.
А если думать, что он просто предложил то, чего может быть я хотела? Не удовлетворить его желание, а всего лишь выплеснуть то, чего так накопилось в душе? А в душе было много чего. И больше было страха за Саву и горечь за себя. Мне было горько от всего, что было. И это пора было отпустить.
Отпустить. Простить. Порадоваться искренне. Не убедить себя в искренности, а именно быть искренней. Тогда и зов русалок будет не таким притягательным.
Я не знаю сколько прошло времени. Не знала, сколько было потрачено сил. Время словно остановилось. Остались лишь песни и танцы. И еще было лицо Савы. Наверное в первый раз я увидела его без усмешки, самоуверенности и наглости. И это меня удивило.
Упав на палубу, я долго лежала и не могла отдышаться. Сава подошел ко мне. Присел рядом. Мне даже показалось, что он провел ладонью по моим волосам.
— Это была ошибка.
— Какая? — не поняла я.
— Наша встреча.
Вот тут я хотела что-то сказать, но палуба растворилась. Я лежала в кровати. На улице стояла ночь. Под окном кто-то играл на гитаре. Красиво играл. Надо все-таки узнать, где мое тело обитает, пока душа на корабле болтается.
Поднявшись, я пошла на кухню. Там сидел какой-то мужчина и чего-то вырезал из доски. Зеленый. С короткими волосами. Но они были не лианами, а росли короткой травой. Он сидел ко мне спиной, поэтому я не видела его лица. Телосложения среднего…
— Проснулась? Долго же он держал тебя около себя, — сказал он.
— Спасибо за помощь.
— Иди поешь. Сегодня принес для тебя.
Он кивнул на тарелку с мясом и свежими овощами, что стояла на подоконнике. Села с ней за стол. Мужчина был среднего возраста. С красивыми чертами лица.
— Меня Женя зовут.
— Илья. Чего так долго спала?
— В шторм попали, — ответила я, чувствуя сильный голод. — А потом русалки.
— Русалки всегда после шторма появляются, — ответил Илья. — Но это все равно не дело, так долго тебя держать. Ешь.
— Ем. А ты меня где подобрал?
— Почтовое отделение закрывали, а ты спала, — сказал Илья. — Не оставлять же тебя на улице.
— Спасибо. Я очень переживала, что на улице останусь.
— Никто на улице девчонок не оставляет. Все же понимают, что просто так якоря не вызывают. Значит какие-то проблемы.
— Я почти живу на корабле.
— Бывают такие мужики, но это жестокое обращение. Больше с ним не связывайся. Есть намного проще ребята.
— Буду знать, — ответила я.
Глава 8
Илья предложил остаться у него на ночь, но я все же пошла к себе. От слабости меня шатало. Я чувствовала сильную усталость. Море раздражало. На берегу кто-то развел костер. Там пели песни. Девушка танцевала около костра. В свете отблеска огня юбка взлетала вверх. Бесстыдство и отсутствие правил приличий — это было изюминкой ночи. Я вначале это плохо понимала, а сейчас жизнь стала казаться другой. Более простой. Более тяжелой. Более интересной.
В общежитии я нашла для себя письмо, которое просунули под дверь. Дочка писала, что у нее проснулся зверь. Писала, как отец за нее обрадовался и удивился. А в честь этого события через месяц, когда она пройдет все проверки и научится управлять зверем, то будет устроен большой званный обед. На этом празднике она хотела видеть меня.
Вернуться в тот мир? Вроде ничего такого нет. Садишься на поезд и к вечеру там, только как же без меня будет Сава? Конечно, скоро они прибудут к островам. И тогда можно будет выкрасть один день, чтоб встретиться с дочерью. Пусть на праздник я не попаду…
Но нужна ли я там? Дочь мне обрадуется. Я это знала. Но ее окружают волхи, которые всегда помогут и подскажут. Я нужна лишь для того, чтоб увидеться лишний раз.
Решив, что вначале посоветуюсь с Савой, я легла в кровать. Тоска. Мы пробыли вместе три дня. И это время как-то нас сблизило. Я его лучше узнала. Как оказалось, что узнавать там было нечего. Он не был сложным человеком. Вот обозленным — это да, едким, упрямым.
При воспоминании о нем, я улыбнулась. И засыпала я с мыслями о
