мундиров. «Зря я всё это затеяла. Пошла на такой риск, но ничего, кроме этого письма, не нашла, – огорчилась Мадлен. – Пора уходить», – решила она и направилась к двери. Но лишь рука фрейлины коснулась дверной ручки, как в коридоре послышались громкие мужские шаги. «Что, если это Фабьен? – испугалась девушка, чувствуя себя загнанной в ловушку. – Что мне делать?» Понимая, что действовать нужно быстро, Мадлен, словно прыткая газель, подхватила подол платья и запрыгнула в шкаф. Спустя несколько секунд дверь распахнулась, и в покои вошёл Фабьен. Тяжёлый вздох выдал его усталость. Фрейлина, стараясь не дышать, сквозь крохотную щёлочку вглядывалась в тёмную комнату, стараясь уследить за действиями Фабьена. Гвардеец остановился в центре комнаты и медленно скинул с себя мундир. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Мадлен напрягла слух, пытаясь расслышать, что происходит в покоях. И в этот момент дверцы шкафа отворились. Гвардеец, державший в руках свой мундир, дёрнулся от неожиданной встречи и застыл на месте.
Его глаза удивлённо округлились, когда среди собственной одежды он обнаружил притаившуюся в шкафу девушку.
– Мадемуазель Бланкар?! Как прикажете это понимать? – сурово спросил гвардеец.
От растерянности, щедро приправленной стыдом и страхом, фрейлина не могла вымолвить ни слова. Попытавшись выбраться из шкафа, девушка неловко зацепилась за одежду, и Фабьену пришлось подать ей руку. Как только девушка вновь встала на ноги, гвардеец повторил свой вопрос. Мадлен, волнуясь, теребила руками платье. Ей хотелось соврать, выдумать историю, которая убедила бы Фабьена, что её ночное вторжение в его покои – нелепая случайность, но страх и взволнованность мешали девушке мыслить стройно. А потому она не нашла ничего лучшего, как рассказать гвардейцу правду. Набрав в грудь побольше воздуха, девушка выпалила:
– Пару дней назад я видела вас ночью в саду.
Челюсть Фабьена заметно напряглась, а глаза недовольно прищурились.
– Продолжайте.
– Вы несли на руках мёртвую девушку. Я была в мертвецкой и слышала ваш разговор с анатомом. А ещё мне удалось провести осмотр тела. Я знаю, как была убита та несчастная, – глотая слова, произнесла Мадлен.
– Дайте угадаю, вы пришли сюда, подозревая, что я замешан в убийстве.
Фрейлина не ответила, но гвардейцу не нужны были слова, он и так всё понял верно.
– Ну и как, нашли что-нибудь подозрительное? Только не отпирайтесь.
– Письмо. Я прочитала письмо вашей матери.
Фабьен недовольно поморщился.
– Она часто мне пишет. Так какое именно?
– То, в котором говорилось о Жозефине Ранье. Это же её тело вы прятали в саду? – с вызовом спросила девушка.
Гвардеец отвернулся. Погружённый в свои мысли, он прошёлся по комнате и вновь вернулся к фрейлине. Приблизившись, он, точно скала, навис над девушкой. В этот момент из мундира, что он до сих пор держал в руках, выскользнул и упал на пол платок. Проследив за ним взглядом, фрейлина едва сдержала крик. Некогда белая ткань была залита свежей кровью. Но сквозь алые пятна легко угадывались инициалы, вышитые на платке – С. М.
– Селеста… – в испуге прошептала фрейлина и подняла глаза, полные ужаса, на королевского гвардейца. Фабьен, склонив голову набок, внимательно наблюдал за реакцией мадемуазель Бланкар.
– Мадлен, вам не страшно? – насмешливо спросил он.
– О чём вы говорите? – вздрагивая, переспросила фрейлина.
– Вам не страшно находиться наедине с предполагаемым душегубом?
– Страшно, – честно призналась девушка.
– Это хорошо. Значит, вы осознаёте все возможные последствия.
– Где Селеста, что с ней? – стараясь взять себя в руки, поинтересовалась Мадлен.
– Думаете, я убил её, так же, как и Жозефину?
Мадлен не ответила, бегая взглядом по лицу Фабьена, она старалась понять, что же скрывает королевский гвардеец. Меж тем месье Триаль наклонился и поднял с пола окровавленный платок. Аккуратно сложив кусочек ткани, положил его на стол.
– Я был крайне неосторожен сегодня и порезал руку, очищая шпагу. Мадемуазель Моро любезно оказала мне помощь. С Селестой всё в порядке, – объяснил Фабьен, продемонстрировав девушке свежую царапину.
Не спуская с фрейлины внимательного взгляда, гвардеец приблизился к выходу, положил ладонь на ручку и слегка приоткрыл дверь.
– Думаю, вам пора. Вы же не хотите подвергать себя опасности?
Осторожно, контролируя каждый свой шаг, Мадлен подошла к двери, но как только девушка собралась выскользнуть в коридор, гвардеец резко захлопнул дверь и нагнулся к фрейлине.
– Перед тем как вы уйдёте, я вынужден настойчиво просить вас сохранить в тайне все свои предположения в мой адрес. Если по двору поползут неприятные слухи, это навредит не только мне, но и короне. А она привыкла решать все свои проблемы радикальными методами. Вы меня понимаете, Мадлен?
Мечтая поскорее выбраться из покоев гвардейца, Мадлен согласно кивнула. Фабьен выдержал недолгую паузу и наконец открыл дверь.
– Доброй ночи, мадемуазель Бланкар.
Не мешкая, Мадлен выскользнула из комнаты гвардейца и, не оборачиваясь, бросилась прочь. Погружённая в собственные мысли, обуреваемая страхами и сомнениями, юная фрейлина пробегала коридор за коридором. Сейчас, даже решив остановиться, она не заметила бы тень, промелькнувшую за окном замка. Бесшумно исследуя дворцовую территорию, тень плавно скользила вдоль каменных стен, ища способ проникнуть внутрь. Если кому-нибудь из обитателей Лувра и удалось бы высмотреть в темноте загадочный силуэт, единственным, что сумел бы описать бедняга, стала бы пугающая маска, так напоминавшая те, что носили врачеватели чумы.
Добравшись до своих покоев, Мадлен настороженно взглянула на дверь. Та была слегка приоткрыта. Фрейлина с осторожностью заглянула внутрь и к своему облегчению не увидела там ни жутких теней, ни чужих силуэтов. Плотнее закрыв дверь, Мадлен скинула платье и забралась в постель. Сердце всё еще тревожно билось в груди, заставляя кровь громко стучать в висках. «Я совершила огромную глупость, сунувшись в покои месье Триаля и тем самым выдав себя. Стоит ли надеяться, что Фабьен сохранит в тайне моё ночное вторжение в его комнату? Но то письмо, что я прочла, не даёт мне покоя. Его содержание лишь сильнее запутало меня. Так может ли гвардеец короля быть причастным к гибели молодой девушки? Или я упускаю что-то важное?» С этими мыслями фрейлина опустилась на подушку и позволила сну затянуть себя в свои сети. Уже засыпая, девушка вновь уловила сладковато-приторный запах, что уже встречался этой ночью. Но сон, окутавший фрейлину, уже не позволил ей подняться и отыскать причину его появления. Мадлен погрузилась в царство Морфея. А под её кроватью, в холодном лунном свете, мелькнула копна рыжих волос.
Апрель 1588 г
Aide – toi, le ciel t‘aidera.
Поможешь себе,
