Кил сдвинул брови. Он так долго сохранял свою независимость, вовсю ухаживал за женщинами, любил компанию. Но никто еще не заставил его даже задуматься о более серьезных отношениях.
Ты хоть самому себе признайся, прикрикнул он на себя. Такой же гуляка, как большинство мужчин, и утром любишь просыпаться один.
Так было, пока не появилась Эллен. Встречаясь с ней, он постепенно приходил к мысли, что все-таки ему нужно больше. Гораздо больше. Просыпаясь по утрам, он хотел видеть ее ласковую улыбку, слышать спокойный голос, и вслед за этим придет все остальное. Союз на всю жизнь. Дети. Он любил ее острый ум, веселый нрав и удивительную женственность; и вот, в конце концов, не смог ее уберечь. Когда она умирала, он был абсолютно беспомощен…
Кил крепко зажмурился, припомнив слова Хока: «Надеюсь, что на борту нет героев». Вспомнил, как негодующе посмотрел на всех собравшихся в Овальном кабинете. Вы обязаны были мне все сказать, хотелось крикнуть ему. Если бы он все знал с самого начала, может, ему удалось бы уговорить Хока позвать одного из тех людей к телефону, пока обстановка не накалилась так, что уже поздно было что-то предпринимать.
Кил со вздохом открыл глаза. Ну какой сейчас смысл кого-то винить? Ведь он знал, какая сложилась ситуация, хуже не придумаешь. На плечах президента гигантская ответственность. Он сделал все, что в человеческих силах. В человеческих. Все они люди — не более того. И именно потому, что все только люди. Кил так и не смог предотвратить смерти Эллен, стал как бы ее соучастником.
Днями, месяцами он прокручивал в уме эту ситуацию. Наверняка что-то можно было сделать. Вслед за трагическим ощущением утраты пришло трагическое ощущение вины. Но теперь он знал, что вины не было, не терзал себя больше вопросами «а что, если?..».
Он все еще вспоминал Эллен. Время, конечно, сгладило боль утраты, но, разумеется, забыть ее он не сможет — ведь она столько дала ему. Она научила его понимать, что такое любовь, заставила осознать, что и он способен много дать, что и в нем могут нуждаться.
Рина другая. Молния, раскат грома, каменный обвал. Но чувства, пробужденные ею, — те же самые, только сильнее. Ему хотелось одолеть это равнодушие в зеленых глазах, швырнуть ее на постель, и в то же время — нежно прижать к себе, приласкать, оберечь, заставить поверить, что он небо на землю опрокинет, лишь бы ей было хорошо до конца жизни…
А может, все не так, чувства фатально обманывают его, и он все только нафантазировал? Да нет, не может быть…
Его настолько тянет к Рине, что не передать словами, и все-таки это правда. Ошибки быть не может. Именно такую он искал всю жизнь. Он в этом уверен так же, как и в том, что солнце встает на востоке. Однако проблема состоит в том, одернул он себя, чтобы и она поняла то, что уже ведомо ему.
Кил пожал плечами и улыбнулся в темноте. Он хорошо умеет объяснять суть дела, и сейчас это умение ему пригодится. Умеет он и бороться, очень хорошо умеет.
Если не сработает один способ наступления, всегда найдется другой. Можно мягко, можно грубо, можно неторопливо, можно стремительно.
К счастью, круиз им предстоит долгий. Времени для выработки стратегии достаточно.
Кил снова нахмурился, не понимая, почему при этой мысли его охватила легкая дрожь.
Что со мной, сердито подумал он. И почему мысли о Рине как-то связываются у него с этим судном, да еще в такое неподходящее время? Тут же так надежно, охрана вышколена — лучше не бывает. И все равно чувство тревоги не отпускало его. Чаще всего оно уходило куда-то на глубину, но иногда пробуждалось и напоминало чувство, испытанное в тот день, когда он направлялся в Овальный кабинет. Животный страх, который становится все сильнее. Чувство безысходности. Страх, что он снова окажется беспомощным, не сумеет остановить уже запущенное колесо…
Кил стиснул зубы, про себя вознося молитву — пусть Всевышний даст силы справиться со всем, что бы ни случилось, а потом перевернулся на живот, стараясь заснуть.
Дурацкие, конечно, страхи, совершенно безосновательные, и надо избавиться от них, хотя бы чтобы не обидеть Доналда. И сделать это не так уж трудно, потому что он постоянно думает о женщине. И неотступно хочет ее. Здесь. На этой кровати. Ее великолепные цвета эбенового дерева волосы разметаны по подушке, составляя яркий контраст белоснежным простыням и нежной шелковистой коже.
Кил резко выпрямился, глуповато улыбнулся и вскочил с кровати. Хорошо, что Доналд установил душ с таким мощным напором воды. Надо долго-долго постоять под ледяной струей, чтобы избавиться от всех этих страхов, которые норовят свести его с ума.
Но даже приняв душ, он долго не мог уснуть. И все думал и думал о ней.
Рина.
Женщина, подобная ветру.
И солнцу.
И тайне ночи.
Глава 5
Яхта уже пришвартовалась в бухте Нассау, когда Рину разбудил пронзительный звон будильника. Не успела она потянуться к кнопке, как зазвонил телефон. В трубке зазвучал бодрый голос одного из старших офицеров — он напоминал, что Рине сегодня предстоит прогулка по городу с мистером Флэгерти. Ей стоило немалого труда вежливо поблагодарить за заботу — она ненавидела бодрые голоса, вытаскивающие ее из постели.
Повесив трубку, Рина сладко потянулась и решила, что, пожалуй, можно еще немного поваляться. Но снова зазвонил телефон.
На сей раз Доналд. Еще один бодрячок, черт бы его побрал.
— Проснулись?
— Да.
— Отлично. Завтракаем у меня в каюте через пятнадцать минут. Не забудьте прихватить купальный костюм. А так форма одежды — свободная, джинсы.
— Джинсы? — переспросила Рина.
— Ну да. На тот случай, если придется покататься на мопеде.
— Ах, на этот случай, — неопределенно протянула он.
— Жду вас через четверть часа.
В трубке раздались сигналы отбоя, и Рина прикрыла глаза, но тут же, с тревогой сообразив, что от ее пятнадцати минут осталось, должно быть, уже только четыр надцать, вновь открыла их, выскочила из кровати, помчалась в душевую и плеснула себе в лицо ледяной воды.
Каким-то чудом ей удалось управиться за десять минут, так что, когда она добралась до прогулочной палубы, у нее даже осталось время задуматься над тем, почему здесь собралось столько народа. Наверное, всем хочется скорее отправиться в город или хотя бы поглазеть на него, решила она. С палубы был хорошо виден рынок, где местный люд уже деловито раскладывал на лотках многочисленные сувениры. Однако же, как выяснилось, все смотрели в другую сторону — на снасти. Паруса на «Сифайр» сейчас были убраны, и на фоне прозрачно-голубого утреннего неба голые мачты были похожи на скелеты.
Поначалу Рину просто ослепили яркие лучи солнца, и, даже прищурившись и вглядываясь в ту же сторону, что и все, она ничего не могла различить. Но тут ее похлопала по плечу Мэри Келлер из дуэта «Джейсон и Мэри».
