всё бросил и поехал за ней обратно, ведь твой отец нуждался в помощи. Он запретил ей. Твоя мама очень переживает из-за этого до сих пор.
— Да, мы уже это обсудили.
На самом деле я сорвался и вылил на мать всё, чего она не заслужила, но, как мне казалось в тот момент, я имел на это право.
Я высказал ей за дневник Зайца, за ложь и молчание. За то, что они испортили мне жизнь с отцом, решив за меня мою судьбу.
В общем, любимый единственный сын оказался неблагодарным отпрыском.
Несмотря на это, мама всё равно приехала в аэропорт проводить меня. И мы поговорили, как нормальные люди.
Я попытался понять, почему она так поступила, она попросила прощения за своё решение и молчание.
А потом огорошила сюрпризом от Алины.
Та решила расстаться со мной «привычным способом».
Передала письмо через маму, с кратким содержанием о том, что мы расстаёмся и больше никогда не встретимся.
Хорошо, хоть не по «смс»…
— Я понимаю, что у тебя чувства к этой девушке. Если для тебя это так важно, конечно, я отпущу тебя, но только после истечения договора. Пойми меня тоже, развод очень плохо повлияет на мою репутацию.
— Большего я и просить не мог.
— Нам придётся появляться в «медиа» вместе, как пара, и участвовать в общественной жизни, ты же понимаешь… Если твоя девушка готова к этому, то я не против ваших отношений. Только очень аккуратно, Дима. Если ты бросишь тень на моё имя, я забуду про этот разговор и приложу все усилия, чтобы раздавить тебя.
Она снова улыбается.
Мне не страшно от её угроз.
Лишь немного горько, что между нами так и не установилась супружеская связь.
Только бизнес. Дела. Репутация и имя.
Это всё, что интересует мою жену.
Не удивлюсь, если она замутит с этим янки-нефтяником. Так же, для поднятия имиджа.
— Я понял тебя. — Отпиваю вино. Ну и гадость на самом деле… — Выпьем за наше очередное сотрудничество.
Бокалы звенят. Моя голова звенит ещё больше.
Конечно, я знал про договор.
Конечно, Алина про него не в курсе.
Понятия не имею, как буду с ней об этом говорить.
Наши темпераменты разнесут всё к чертям, стоит только столкнуться.
Господи, помоги мне…
Я не смогу ждать два года.
И она тоже не станет.
Мне нужно завоевать её каким-то непостижимым образом уже сейчас, но я даже не представляю, как…
Ведь обманывать её я не смогу.
Потому что вся Зайцева — это искренность. И доверие.
Которое я больше не смогу предать…
Глава 19
Алина
— Да, мам, уже в аэропорту. Только не начинай… — Снова выслушиваю поток возмущений о том, что можно было не спешить на самолёт, а пообщаться с родственниками подольше.
Нет уж…
Мне и так хватило в эту поездку мероприятий, направленных на «объединение и сплочение нашей охренительно дружной семейки». Лучше посижу в аэропорту.
Какая, в общем-то, разница, если состояние такое, что хочется удавиться…
Здесь, по крайней мере, никто не ковыряет мозг чайной ложечкой и не учит меня, как надо жить.
Если сравнить все самые худшие моменты в моей жизни, то этот, пожалуй, займёт первое место в рейтинге паршивости.
Я отпустила Диму.
Точнее, просто решила не мешать ему строить дальше свою прекрасную красивую жизнь с его идеально подходящей женой-красоткой.
Не то, чтобы я не верю в его слова о нас, и признания в любви, сказанные в постели, просто наивность моя, наверное, осталась ещё в тачке у Корзуна, когда мы выясняли, почему я не желаю с ним «кончать».
Именно тогда я повзрослела настолько, что перестала воспринимать мужские слова и поступки, как что-то серьёзное.
Возможно, Крючковский и сам верил в то, что говорил, но, как ни крути, на совместное будущее весь наш энтузиазм вряд ли бы наскрёб хоть каплю возможности.
Лечу обратно в Марсель.
Серж всё ещё дуется, но разрешил приехать к нему, это радует. Даже если не задержусь у него долго, хоть вещи свои заберу. С Максом не разговариваем. Теперь самой придётся искать заказы и, наверное, моя жизнь изменится — пора становиться по-настоящему взрослой девочкой и ни на кого не рассчитывать.
До отлёта ещё четыре часа, и в мои планы входит жалеть себя и наматывать сопли на кулак всё это время.
Ни разу ещё не уезжала из дома с таким тяжёлым сердцем, словно оставляю здесь какую-то очень важную часть себя…
Возможно, любовь к Крючковскому тянет меня якорем обратно, ведь подсознательно я связываю его с Россией, хоть он тут и не живёт.
Здесь были мы.
Были вместе и счастливы несколько коротких часов…
И я всё-таки познала, что такое любить «по-взрослому», со всеми прелестями секса между любящими людьми. По крайней мере, мои чувства к нему искренние, и он вёл себя так, будто неравнодушен и заинтересован во мне, поэтому, наверное, я смогла перебороть всех своих «монстров». Или просто Выскочка, как всегда, влияет на меня по-особенному, чёртов красавчик с сексуальным голосом и брутальной щетиной!
Как я могла устоять перед ним… это же нереально…
Снова подкатывает комок к горлу, пытаюсь не расплакаться на весь аэропорт, сдерживая себя из последних сил…
— Значит, всё-таки уезжаешь? — Раздаётся над ухом, где-то очень близко, и по спине пробегает холодок.
Да ладно…
Не может такого быть…
* * *
— Давид?!
Я ошарашена и даже забываю про слёзы на мгновение, пытаясь понять, как себя вести. Здесь много народу, и вряд ли он сможет сделать мне что-то плохое.
Но вот встреча с ним вообще никак не входила в мои планы.
— Ага.
Немного стыдно и неловко перед ним за нашу последнюю встречу, но, в то же время, я зла на него.
— Я присяду? — Кивает на соседнее сидение, я непроизвольно ближе подвигаю чемодан. — Не бойся, я пришёл с миром.
Давид улыбается, точно разгадав моё настроение и отношение к нему.
— Не понятно только, зачем.
Огрызаюсь. Ясно же, что это не его идея.
— Хотел поговорить с тобой. Так удачно, что Елена позвонила мне и сказала, что твой вылет в девять. Видишь… — Смотрит на массивные наручные часы. — Даже не опоздал, ещё полно времени.
— Ладно, чего тебе… — Вытираю щёки ладошками и неприлично хлюпаю носом.
Мне сейчас всё равно, что обо мне думают, моя жизнь просто полетела под откос…
— Слышал печальную историю о неудавшемся романе. — Раздражает мою психику напоминанием о Выскочке.
— Ну почему же неудавшемся? — Поднимаю на него взгляд. Снова
