— Доктора…? — не поняла я.
— Настюша, для меня ты не только источник денег и удачный проект. Ты живой человек, и я хочу, чтобы ты жила. В конце концов, ты одна из лучших. Мы должны за тебя бороться.
Я хотела жить, цеплялась за любую возможность, а потому без раздумий согласилась. Но все же на прощание попрощалась и с мамой, и с Лешкой — так, неосознанно, как будто в последний раз. Будто бы никогда их больше не увижу. Будто…? У меня нет ни единого шанса выжить… Ремиссия — это далеко не победа. Это начало конца.
Единственное, что меня останавливало — это обещание Федору. Я должна все рассказать Андрею. И на пути в аэропорт мы заехали в ресторан. На ресепшене меня встретила Ирина, и мою просьбу проводить меня к Фомичеву она проигнорировала.
— Мы можем поговорить, Анастасия? — с нескрываемой больше враждебностью спросила она и, не дожидаясь ответа, села за ближайший свободный столик и жестом пригласила меня присесть напротив. Я прекрасно понимала, о чем будет разговор, и Ирина оправдала мои ожидания.
— Я вас прошу — отстаньте от Андрея! — холодно произнесла она. — Что бы там ни было между вами раньше, это прошло. Сейчас у него есть я, и поверьте, я сделаю все, чтобы наш брак был счастливым. Я понимаю, что вы, известная певица, приехали на родину и решили вспомнить молодые годы, но это не дает вам право рушить чужую любовь. Оставьте нас в покое. Мы любим друг друга, и вы ему не нужны.
За время этого монолога на лице Ирины не отразилось никакой иной эмоции, кроме ненависти и ревности. Но я понимала, что она права. Все наши с Андреем чувства остались в прошлом, у меня нет права вмешиваться в чужую жизнь и тем более рушить ее. Слишком поздно.
Черт! Какая глупость! Я прекрасно помнила поцелуи Андрея, тихий шепот, вазу с проклятой надписью «Je t`aime». Слова Феди «нельзя ненавидеть ту, которую любишь». Сейчас все зависит от меня. Нужно только сказать Андрею о сыне. Но я уже все решила: пусть все остается как прежде…
Выслушав Ирину и пожелав ей счастливой и любящей семьи, я встала и направилась к выходу. У дверей столкнулась с Федором.
— Настя? Ты пришла к Андрею?
Стараясь держать себя в руках, я отчаянно приказала:
— Нет. И ты молчи. Не нужно ломать их семью.
— Какую семью…? Настя! — крикнул в ответ парень, но я уже сбежала со ступенек и направлялась к машине.
Шел сильный дождь. Я сидела на подоконнике и тихо плакала, не в силах верить в происходящее. К дому подъехал знакомый автомобиль и я, вытирая на ходу слезы, выбежала на улицу.
— Настен, малыш, что происходит? — спросил Андрей, когда моим ответом на его объятия и поцелуи был лишь наигранный, равнодушный взгляд. Одному Богу известно, как мне было в тот момент тяжело изображать безразличие, но я знала, что иначе нельзя. — Ты не отвечаешь на звонки, смс-ки!
— Я все знаю, — тихо и спокойно, чеканя каждое слово, произнесла я.
— Что ты знаешь? — парень уставился на меня своими красивыми голубыми глазами, в которых читалось явное удивление.
— Сегодня в универе ко мне подходила твоя бывшая девушка, Лера. И она сказала, что вы до сих пор встречаетесь, и что никакая она не бывшая, как ты мне говорил. А еще она беременна.
Последняя фраза далась мне с трудом. Я еле удержалась, чтобы не сказать «я тоже беременна». Но я никогда не прощу Андрею предательства. Он был со мной, целовал, признавался в любви, и в тоже время делал это и с другой девушкой. Хотя, чему я удивляюсь? Андрею всегда девушки на шею вешались, и мне было непонятно, почему среди многих девушек он выбрал меня — маленькую, с двумя смешными косичками и одевающуюся в мальчишескую одежду девчонку. Наивная!
— Насть, это не так.
— Уезжай! Я не хочу тебя больше видеть! — я развернулась и направилась к дому.
— Настя! — Андрей в несколько шагов догнал меня, развернул к себе и спросил: — Ты уверена?
— Вернись в машину, заболеешь, — попросила я и, оттолкнув парня, забежала в дом.
Он с болью на меня посмотрел, но дальше идти за мной не стал. У самого порога я обернулась. Андрей стоял около машины и в упор смотрел на меня. Теперь его глаза ничего не выражали, как это бывало раньше. По его лицу катились капли дождя, омывая каждую его черточку. И видит Бог, как сильно я хотела дотронуться до мокрого и родного лица, стереть пальцами каждую капельку, но вместо этого открыла дверь и вошла в дом.
На следующий день я уже ехала в Москву…
Пытаясь на исходе последний дней выявить правду, я позвонила Аньке. Она точно знает, что произошло семь лет назад.
— Почему ты спрашиваешь? — удивилась подруга, даже не пытаясь скрыть горечь в голосе. Да, она тоже знает. Теперь все знают.
— Не хочу умирать в неведении, — вполне себе честно и немножко с сарказмом.
— Ну, Лерка все наврала тогда. Ребенок родился, Андрюха сразу ДНК-тест сделал. Естественно, тест был отрицательный — как ты могла поверить в то, что Андрей тебе изменил? Он же кроме тебя и не любил никого тогда! Так вот — он этот тест хотел тебе показать, как доказательство, а ты тогда исчезла из зоны досягаемости, да и отец твой постарался.
— Анька, что же я тогда наделала…
— Ты где, Насть? — задала она куда более важный для нее вопрос. — Настя, я хочу к тебе приехать!
— Нет, — отказалась я. — Нельзя, чтобы ты запомнила меня такой.
— Какой…?
Я посмотрела в зеркало и попыталась подобрать верное описание. Бледной, страшной, старой, умирающей… Не ответила и молча положила трубку.
Подумать только — из-за вранья человека, в которое я по своей наивности поверила, я потеряла семь лет. Я потеряла Андрея. Ведь я даже не дала ему тогда объясниться, твердо веря в правдивость сказанного. Теперь уже поздно. Что будет с Лешкой? Уверена, Федор уже все рассказал. Андрей теперь женатый человек. Чужой человек, на которого у меня нет никаких прав. Та ночь врядли изменила ход событий, иначе бы Андрей уже позвонил. Хотя, возможно, здесь я ошибаюсь и сейчас мой телефон разрывался бы от звонков, но я отключила его. Насовсем. Мозг упорно отказывался подавать варианты событий, потому что если Андрей захочет быть рядом с сыном, мама не сможет запретить.
Я снова сбежала. Доктор, которого нашел Артур, лишь развел руками, глядя на результаты анализов. Единственное, что теперь смог сделать продюсер — проплатить больничную палату, в которой врачи и медсестры пытались лишь облегчить мои боли и страдания.
— Леш, хочешь печенья?
Парень легко кивнул головой, не отрывая взгляд от экрана телевизора. Там, на большой сцене, под пристальным взглядом полного зала зрителей, пела мама. Красивая — в длинном сиреневом платье она походила на принцессу из сказок. Принцессу, которая так рано оставила его одного…
Настя поставила перед ним чашку с чаем и открыла духовку. По кухне тут же разнесся запах свежей выпечки.
