голоса.
Буйная пятерка переглянулась… и тоже рванула к лестнице, мимо вошедшего в зал пожилого господина в мягкой шляпе и старомодно-элегантном пальто с пышным меховым воротником.
– Вали из города, слышь, ты, заезжий, и девку свою забирай! – снизу лестницы прокричал худой главарь.
– Убирайтесь, я сказал! – снова с яростью выкрикнул господин.
Внизу кто-то вскрикнул, затопотало, хлопнула дверь… и снова стихло, только растревоженным пчелиным роем гудели голоса посетителей.
– Право же, мне так неловко… так стыдно! – у господина даже нос заострился, а на скулах катались желваки. – Стыдно, что эти молодые люди – жители нашего города! Поверьте, у нас никогда… Это просто нелепая случайность! А может, они вовсе из какого-нибудь окрестного села приехали, хамы. И в такой праздник, в такой праздник! – медленно, словно сахар, растворяющийся в чае, злость уходила с его лица, сменяясь искренним огорчением. Мамаша за столиком даже покивала, каждым кивком сигнализируя: да-да, мы все понимаем, у самих есть такие проблемные молодые люди.
– По крайней мере, теперь понятно, почему его называют переберией. – пробормотал парень, явно несклонный к быстрому прощению и сочувствию.
На лице пожилого господина появилось выражение непонимания, потом он сообразил – и огорчился еще больше:
– Нет, нет, как можно! Я вам не успел рассказать, мы отвлеклись на Старый Новый год… Этот вовсе не от «перебрал», это от «убираться» – наряжаться, примерять убор. А «переберия», соответственно, переодевание, карнавал.
– Ну, практически, во всех человеческих культурах есть зимний карнавал. Даже в Бразилии. – хмыкнул парень.
– Конечно, вы правы! – с жаром воскликнул господин – глаза его мгновенно заблестели, тема была ему близка и интересна. – Но наша черновицкая Маланка – нечто совершенно особенное! Позвольте, я присяду? – не дожидаясь ответа, господин устроился за столиком напротив забившейся в уголок парочки.
Продолжая потихоньку расковыривать ложечкой пышную шапку сливок, девушка бросила на своего спутника быстрый настороженный взгляд и успела заметить появившуюся между бровями морщинку. Пожилой господин нравился ему все меньше и меньше. Сперва разговор на улице, теперь он появляется здесь – да еще так своевременно, будто по заказу. А господин тем временем продолжал с энтузиазмом рассказывать, не замечая напряженного молчания парочки:
– Возьму на себя смелость утверждать, что Маланка – древнейший обряд умиротворения духов зимы, оставшийся в неприкосновенности, почти таким же как тысячи лет назад, когда человек был беззащитен перед морозами! Вы знаете, что Маланка несколько раз исчезала и снова возрождалась? Первый раз еще в 19-м веке, в селе Вашкивцы местный граф сумел восстановить полузабытый обычай. Видели платформу Вашкивцев, ту, где все в масках? Между прочим, у них в селе сейчас своя фабрика масок! Маски на Переберии – первое дело, ведь они позволяют спрятаться от зимних существ, не дают им увидеть твое настоящее лицо, а значит, найти и заморозить. А зеркальца на костюмах? Если зимний дух к тебе подберется, то увидит не тебя, а себя, а значит, и заморозит тоже себя!
– Изобретательно. – смакуя пирожное, кивнула девушка.
– Не дураки были предки! – энергично закивал пожилой господин. – А еще…
– Простите… – парень остановил его взмахом руки. – Нам бы не хотелось опоздать на представление. Дин, ты доедай и…
– Ох, это вы простите! – господин аж покраснел, как вычитанный взрослым мальчишка. – Я просто влюблен в нашу Маланку и когда говорю о ней, становлюсь несколько назойлив. Тем более, моя платформа в первый раз участвует, и тут такая неприятность…
– Вам от нас что-то нужно. – напряженная складка между бровями парня исчезла: человек, разыскивающий их специально, выглядел гораздо менее подозрительно, чем любезный джентльмен, словно невзначай попадающийся на пути.
– Я же сам сказал вам про это кафе, вот и понадеялся… – их собеседник поглядел чуть виновато. – Вы… Как вас зовут? Очень приятно, Андрей, а я – Степан Петрович… Так вот, у нас тут не только Вашкивцы, все села со своей специализацией. Где-то кафель делают, а мы… – он приосанился, явно гордясь. – Шьем свадебные платья! Половина платьев, которые в салонах выдают за работы итальянских и французских дизайнеров, сшито у нас в селе!
Девушка неопределенно хмыкнула.
– Если они обманывают клиентов, мы не при чем, у нас все честно! – немедленно отрекся Степан Петрович. – Нам просто нужно немного рекламы: ну вы же видели какой популярный персонаж на Переберии невеста! Только у всех она смешная, а мы хотели показать настоящую зимнюю красавицу. Выбрали самую симпатичную девушку… и вот, пожалуйста, мне только что позвонили: она исчезла!
– Что-то случилось? – вздернул брови Андрей.
– Андрей, я вас прошу, это же Переберия! Веселится где-то… с кем-то… – он поморщился. – А у нее самая тонкая талия на четыре села! Ни на кого другого платье не налезет! Я совсем уже впал в отчаяние и тут… вы, Диночка! – он прижал руки к груди. – Я вас умоляю! Там целая команда маланкарей. Там карета! Там… лучшее из наших платьев! Вы в нем будете просто… царевна!
– Она и так царевна. – пожал плечами Андрей.
– Да-да, кто б спорил. – истово закивал Степан Петрович. – Вы гораздо красивей нашей первой модели, это будет фурор. Нам, можно сказать, даже повезло… если, конечно, вы согласитесь. Не только посмотреть Маланку, но и поучаствовать.
Дина отложила ложечку и с сожалением посмотрела на оставшиеся пирожные.
– Все с собой заберем! – немедленно вскричал Степан Петрович. – Официант… Соглашайтесь, милая Дина, я вас умоляю! Недаром же на вас згарда невесты. – он кивнул на украшение. – Это просто судьба!
Девушка прикоснулась к медному украшению… еще подумала… промокнула губы салфеткой и наконец кивнула.
– Ох! – новый знакомый не завопил «йахуу!», не запрыгал, пиная кулаками воздух от восторга, но почему-то казалось, что все это он проделал! – Вы не представляете… Идемте же скорее! – он подхватил Дину под руку и поволок к двери. Андрей только успел накинуть шубку ей на плечи. У брошенного стола официантка с большим бумажным пакетом в руках растерянно глядела им вслед.
«Действительно, самый популярный персонаж». – Андрей проводил взглядом очень даже славную, хоть и пухленькую невесту, дружески болтающую со Смертью в черном балахоне. Еще одна невеста прошествовала мимо на ходулях под неимоверно длинным прозрачным платьем – четверка клоунов тащила обшитый елочным «дождиком» шлейф. Он обернулся… и понял, что его спутники исчезли.
Ох, нет, вот они! Вдалеке, среди толпы блеснуло золото Дининых волос. С неожиданной для пожилого человека прытью Степан Петрович тащил ее по улице. Андрей тихо ругнулся, и пушечным ядром прошибая толпу, ринулся за ними. Вдогонку ему несся иногда смех, а иногда нелестные эпитеты. Наконец, прямо перед ним оказалась прямая, как у дореволюционного офицера, спина Степан Петровича, обтянутая дорогим пальто.
