слова сами льются, даже иногда опережая мысль.
Солон то ли кивнул, то ли пробормотал что-то вроде «ясно» и принялся дальше слушать Кенгорма.
– Этот лес тут растёт уже тысячу лет. Или больше, наверное, он появился даже до пришествия Аламонта и Смертных Грехов. Тогда по этому лесу определили границу между эльфами и людьми. Этот лес отошёл в сторону эльфов.
– Эльфы любят лес, – Солон решил дополнить то, что в детстве слышал из сказок.
– Да. Сейчас просто любят. А раньше эльфийские королевства полностью занимал лес, и они там жили. Строили что-то вроде городов на деревьях, и поэтому были практически неприступны. Город в лесу найти-то сложно, не то что б его разбить. Однако в этом лесу эльфы не строили своих городов, потому что люди в любом случае были бы против.
Солон подумал про себя, что лично он бы против не был. Но кто б его спросил бы в то неспокойное время? Да и кто б вообще послушал?
– Там дальше болота, – указал рукой в сторону Кенгорм. – Говорят, что большие и непроходимые. Не знаю, на месте ли они сейчас, или уже высохли. Но дед говорит, что во время молодости ещё были. Сам-то я не лазил в ту сторону. Не приходилось мне, да и опасно всё это.
– В болоте затонуть можно.
– Конечно! Это тебе не пруд, тут дно будто бы само засасывает. Да и ноги можно поломать, пока пробираешься. И живность вдруг какая ещё…
– Живность? – насторожился Солон.
– Ну да. Может кто и укусит. А ты никак напугался что ли?
– Да нет…
– Да не бойся – ногу тебе тут никто не откусит. Вот тому пухлому может и да, я думаю, он им аппетитным покажется.
Шутник, подумалось Солону. Такие обычно и становятся первыми жертвами своих же шуток. Как-то резко тон Кенгорма переходил из спокойного и серьёзного в чуть буйный и весёлый.
– Я шучу, – к Кенгорму вернулась привычная серьёзность, что не могло не обрадовать Солона. – Я не знаю, кто водится в этих болотах. И водится ли кто-то вообще.
Солон услышал, как ворочается сзади Эрик и тихо постанывает. Будто ему что-то снится, и он очень этим увлечён. Раздался снова какой-то шелест, но тут же утих. Наверное, опять дикая кошка пробежала. Или случайный лёгкий порыв ветра потревожил листья.
– Снова кошка? – спросил Солон.
– Наверняка, – ответил Кенгорм. – Будем надеяться, что это так. Не утопцы же там шастают…
– Утопцы? – переспросил Солон.
– Да, утопцы, – непоколебимо ответил Кенгорм. – Т же говорил, что многое об этом месте слышал. Получается, что об утопцах ты не знаешь, Солон?
– Получается, что нет.
– Есть древняя легенда, Солон. Довольно банальная и простая. Я же говорил уже о людях и эльфах, когда-то не поделивших этот лес? Так вот тогда разбойники атаковали эльфов, спящих тут, и перерезали всем глотки. А тела выкинули как раз в то самое болото. Потом хвалились, будто бы решили проверить, действительно ли эльфы так бессмертны, как о них говорят. Нет же, они оказались так же смертны. И кровь их была такого же цвета.
– Эльфы просто не стареют, а так они тоже смертны, – сказал Солон.
– Ну да, это так. Но не совсем. Спустя некоторое время эти разбойники снова пошли в этот лес, и сгинули в нём. Поговаривают, что утопли в том самом болоте. Только никто не верил в это, так как эти мужики хорошо знали этот лес, и знали, где находится это болото. А значит, вляпаться в него не могли. Отсюда и пошла легенда, что болото может менять своё местонахождение, подстерегая путника в любом удобном месте.
Солон настороженно слушал товарища и не мог оторваться. Он понимал, что в эти сказки не стоит верить, но в ночное время почему-то всё же продирал чуть страх. Его, Солона, который думал, что никогда не испугается этих жалких рассказиков.
– Чего это ты задумался, Солон? История не окончилась, она только началась. Спустя три месяца каждый из этих разбойников был найден у себя дома… Повешенным. А когда их стали хоронить, они встали из гробов и начали нападать на всех, кто присутствовал на процессии. Пока не были пойманы и сожжены.
– Жутко, – пробормотал Солон.
– Конечно, жутко, – сказал Кенгорм. – Деревенские умеют приукрашивать, чтобы было жутко. Погибшие эльфы ожили, да и убили разбойников, а потом и сами разбойники ожили. Этих и называют утопцами. Которых только огонь и успокаивает.
– Я слышал о других утопцах.
– Но не об этих. Когда-то варвары штурмовали эти земли, и альмунгские эльфы отступили в этот лес. Эльфов было намного меньше, а поэтому они проиграли бы. Но… Из болот восстали утопцы и помогли эльфам убить варваров. После чего вновь легли в болота и уснули.
– И с тех пор их никто не видел?
– Да никто не знает, были ли они вообще. Тех эльфов уже больше нет, у них уже не спросишь. А рассказы местных проходимцев о том, что они якобы что-то видели. Да кто ж поверит в них? Каждому нужна своя слава. Кто-то говорил, что убил утопца, кто-то просто видел.
Солон слышал об утопцах уже раньше. Может о них, и отец рассказывал. Может, кто-нибудь ещё. Зачем Кенгорм поведал ему всё это? Солон не отъявленный трус, но история о том, что недалеко были жуткие утопцы, могла ввести в ужас кого угодно.
– Я бы эту историю малютке Эрику рассказал, – сказал Кенгорм. – Любопытно посмотреть на его реакцию.
– Мне кажется, у него что-то потечёт по левой ноге, и он дезертирует.
– Заблудится по дороге и действительно сгинет в каком-нибудь болоте. И появится у нас новая история об утопце. Да уж, плохая затея, Солон.
– Мы будем наказаны, – ответил Солон, как будто уже констатируя факт.
– Да. Но зато утопцы нас точно не достанут. Что нам до них с моим-то луком!
И Кенгорм погладил свой деревянный лук, лежащий около него. Он так искренне доверял ему, что не боялся никого. И его не смущало, что в колчане было всего семь или восемь самодельных стрел. Которые навряд ли смогут помочь в битве если не с утопцами, то с обычными лесными разбойниками. Если, конечно, врагов не будет ровно семеро и Кенгорм сможет умертвить всех, воткнув в каждого по одной стреле.
– Жечь надо, – пробурчал Солон.
– Вообще встречаться с ними не надо.
После этих слов Кенгорм приподнялся с земли, приподнял свой лук и одну стрелу из колчана. Солон понял, что он пытается показать свои навыки стрелка.
– Вон в то дерево попаду, – сказал он, указав на
