Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Мертвый город глух к мольбам,
и нечего менять
Свой целковый на пригоршню меди…
Даже не смотрите вслед,
опять начнут пенять
Наши заграничные соседи.
Нам смешно, а их, как прежде,
душит тот же страх,
Ужас перед северным медведем…
Матушка-императрица, где в санях,
где в снах,
Все равно когда-нибудь доедем!
Над Невой зима опустит белое крыло,
Сжалившись, врачуя и колдуя.
Я умру столетьем позже,
чуть вдохнув тепло
Вашего шального поцелуя…
* * *
Почти случайные знакомые…
Вдруг встретились, но что в том нового?
Лишь линии руки, так схожие
С прожилками листа кленового.
Вершились звездами знамения,
Грозя грядущим лихолетьем…
Какие были изменения,
Что мы их даже не заметили?
Но ветер, плачущий молитвенно,
Гасил все свечи под иконами,
И ночь, раскрывшаяся ливнями,
Смутила Вечность перезвонами.
Связала землю на мгновение
С престолом Господа, к которому
За сладкий час грехопадения
Я предступлю, склоняя голову.
Где золото закатной лавою
Сентябрьского солнцестояния
Зальет фальшивые, бесславные,
Пустые строки — покаяния…
В полях, сминая травы росные,
Прочту следы под крики сокола.
Там все тропинки судьбоносные,
Там все пути вокруг да около.
Забуду дни, что мне обещаны,
Швыряясь жизнью в небо с просинью,
За поцелуй прекрасной женщины,
С которой мы дышали Осенью…
* * *
Ничего мне уже не жаль,
И не надо мне никого.
Ночь накинет на плечи шаль,
Пододвинет лист делово.
Так бывает, простой сюжет.
Да и важно ли вспоминать,
Сколько минуло зим и лет,
Ни приклеить, ни оторвать.
Разве имя напомнит мне
Горький запах больших свечей,
Отблеск пламени на луне
И янтарь на ее плече.
Тонких пальцев томящий хруст
И бессвязно-немую речь,
Детских губ ее сонный вкус
На обрывках коротких встреч…
А потом, как последний вор,
Красть мгновенья живой весны,
И разбитый клеить фарфор,
И отчаянно верить в сны.
Не хочу. Я устал от строк,
Но в ушах отдаленный звон…
На пожизненный этот срок
Знать бы, кем я приговорен?
Ничего, притворюсь глухим,
А когда засвербит в крови,
Буду гордо писать стихи
В одуванчиковой любви.
Нарисую большой пейзаж —
Чтобы небо и облака,
Чтобы, Господи светлый наш,
Пожалел меня… А пока…
Ничего мне уже не жаль.
И не надо меня жалеть.
Раскололась моя эмаль,
А была ведь
и жизнь,
и смерть…
* * *
Ты такая красивая и молодая…
Я бы мог не писать уже больше ни слова,
Ибо сказано все. Ибо в этом основа
Нашей жизни, как вечного бега по краю.
Как ни сложится путь через горы и мели,
От «мечты стихотворца», до «бабочки» в баре —
Первый шаг уже сделан.
Фанфары пропели.
Отгремели салюты, но запахи гари
Еще носятся в воздухе. Давят на вздохе,
Присыпая ресницы невидимой тенью…
И разбитой любви обреченные крохи
Отмечают границы, года, сновиденья.
Траектория взлета, удара и боли…
Неповинна ни в чем и за это в ответе?
Если ангел-хранитель вступиться не волен,
Кто тебя защитит от ошибок и сплетен?
Смерть не очень страшна — тишина и прохлада…
Как задует свечу — стихнет суетность сует,
Унижающей лжи, раздевающих взглядов…
Это в мире ином нас не слишком волнует.
Но сейчас, но пока, в настоящем и данном
В пику мненьям, судьбе и озоновым дырам,
Когда мнимый успех раскрывается раной…
Когда шаг с высоты лишь паренье над миром…
Ты такая красивая… Господи правый!
Есть ли смысл в хуле и огне предсказаний?
Преклоняю колено в принятии славы,
Той, что выше Суда и любых оправданий…
* * *
Мы знали, что расстанемся.
Что ангелы уходят,
Что свечи гаснут и луна меняет очертанья.
Рассеянный рисунок звезд в небесном хороводе
Читает козлоногий бог без всякого желанья.
Мы знали, что не сбудется, не сложится, не спишется.
Что две налаженных судьбы сплетать в одну… нелепо.
И вот — ресницы не дрожат.
И вот — ровнее дышится,
А на минувшую любовь наложен бантик крепа…
Мы знали, но упрямились.
Клялись, смеялись, каялись,
Считали дни страницами и доверяли снам.
Мы плот себе придумали и веслами не маялись
Вдоль по молочной реченьке к кисельным берегам.
Мы знали о пророчествах, но плыли по течению…
Даст бог — куда и вынесет, а вышло — не дай бог!
И, как смиренный странничек, молю о снисхождении,
И, словно гость полуночный, боюсь нажать звонок.
Все прошлые свидания впечатаны в сознание,
В пучину бед, в пучину вод, в пучину всех стихий…
Мы знали, что расстанемся, но что мне в этом знании
Пока еще могу дышать и пишутся стихи…
* * *
Казалось, меняю сам
Судьбу по своим часам.
На собственный цвет и вкус,
На собственный глаз и ус.
Казалось, размерен шаг,
И сердце пора беречь,
И больше не будет встреч.
Казалось, но не сбылось.
Без повода, вкривь и вкось
Всю жизнь мою повело —
Крестился, не помогло…
Казалось, могу уйти.
Свободно сойти с пути.
И вся эта жизнь — игра,
Закончится до утра.
Казалось, не нов сюжет,
И критиков в зале нет.
И если идет не то,
Никто не подскажет — что.
На сцене лишь ветра вой,
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
