Все, хватит сдерживаться, пора проявить себя во всей красе. Никому не позволю так с собой обращаться.
— Ах ты, пигалица малолетняя. Да я тебя сейчас голыми руками порву прямо здесь за длинный язык и элементарное неуважение, — и уже двинулся на меня.
Немедля ни секунды, выпустила мощную Альфа-волну, приказывая остановиться. Его глаза стали слишком безумными, заставляя сердце сжаться от первобытного страха. Только не помогло это, поморщившись и затормозив на пару секунд, он продолжил идти на меня.
— Не подходи, — выставив руку вперед, надеюсь на то, что это его хоть немного остановит.
Но нет. Оттолкнув руку в сторону, мужчина заставил пятиться назад, пока я не впечаталась в стену. Это было очень больно.
— Что, все? Сдулась Альфа-девочка? Позор для стаи, вот ты кто! Только хвостом крутить и можешь, а как до дела, так сразу сдулась, ничтожная.
Каждое слово доставало до глубины души, рождая в груди странное, ранее неведомое мне чувство. Описать его словами я не могу. Это ни ярость, ни обида, ни желание крушить все вокруг, включая объект ненависти. Это что-то невероятное, с долей азарта и жаждой разрушения.
— Пародия на Луну стаи. Жалкая пародия волчицы высшего ранга. Бесполезная, — договорить он не успевает. Бью по лицу наотмашь со всей силы, даже руку обожгло от силы удара.
— Никогда не смей меня трогать. Никогда не смей говорить со мной в таком тоне. Ясно? — пророкотала, глядя в профиль мужчины. — Кто ты такой, чтобы говорить мне подобные слова? Чужак, слабак, раз самоутверждаешься за счет самок.
След от пощечины начал проступать, волк демонстративно подвигал рукой челюсть и повернул лицо в мою сторону. Вот в эту самую секунду я поняла, что попала. Безоговорочно влипла по самое не хочу. Глаза Бориса заволокло пеленой жестокости. Знаю, что в такие моменты нельзя показывать врагу страх, иначе порвет в тот же миг, но не смогла сдержать предательский ком в горле. Сглотнула.
— Дура, — только хотела ему ответить, как почувствовала сильную хватку на шее.
Мужские пальцы со всей силы сжали горло, лишая кислорода. Открывала рот в желании хоть немного вздохнуть — тщетно.
— Я же тебя предупреждал, — наклонившись к моему лицу, сказал прямо в губы.
Напряжение между нами нарастало с каждой секундой. Что-то менялось, я это чувствовала. Схватила руку оборотня, желая оторвать от шеи, но ничего не вышло. Чем сильнее я сопротивлялась, тем сильнее он сжимал пальцы. Воздуха стало катастрофически не хватать. Пыталась сделать хоть пару вздохов, продолжая открывать рот, так и не переставая сжимать руку противника.
По блеску в глазах Волканова понимала — ему ситуация доставляет удовольствие. Ему нравится упиваться властью надо мной, ставить на место. А мне впервые так обидно от собственной глупости. Братья ведь настаивали на моём обучении элементарным навыкам самообороны, но я всегда отмахивалась. Зря. Сейчас бы было очень кстати.
Если он сейчас не остановится, я умру, так и не познав счастья, погублю Макса, который так много пережил, так долго страдал в одиночестве. Соберись Алена, соберись. Ты должна бороться. Ради себя, ради истинного, ради вашей семьи.
Со всей силы вцепилась в его руку и зарычала. Чувствовала, как вибрация расползалась по его телу через сжатую руку. Когти обнажились, вспарывая его руку. Запах крови ударил по и без того оголенным нервам. Мы застыли. Перевели взгляд на его запястье, по которому из-под моих когтей стекалась алая жидкость. Хватка немного ослабла, но я не могла пошевелиться. Была заворожена падающими каплями.
Мы одновременно посмотрели друг другу в глаза. Оба тяжело дышали, пытаясь собрать мысли в кучу. Не знаю, о чем думал он, но я боялась расправы. Его глаза затопило черным. Так бывает, когда волк переступил черту и больше не контролирует себя.
— Я, я не…
Не успеваю договорить, как горячие губы накрывают мои. Поцелуй на грани безумия. Пытаюсь оттолкнуть мужчину, но ничего не получается. Казалось бы, мне должно быть неприятно, противно, но этого нет. Прислушиваюсь к собственным ощущениям и понимаю, мне волнительно. Хочется узнать, что будет дальше? Злость переросла в предвкушение. Хочется целовать в ответ, поддаваться его напору и противостоять ответным поцелуем. Укусить его не для защиты, а для задора, провокации, призыва к дальнейшим действиям.
Бред. Так не может быть. У меня есть истинный. Такого просто не может быть! Его запах не привлекает, мощь не будоражит. Но поцелуй… Он сметает все на своем пути. Жадно хватаю мужчину за шею, глажу ежик волос на затылке, отчего он довольно рычит, подхватывает меня под попу и несет к своему рабочему столу, грубо усаживает.
Ну же, надо оттолкнуть, отползти, но не могу. Сознание затуманивается с каждой секундой и все что я могу, это подставить шею для поцелуев.
Глава 12
Макс
Не верится, что все реально. Мы с Алькой — пара по всем законам. Осталось только стае ее представить. Смотрю на метку и каждый раз глупо улыбаюсь. Тридцать семь лет ожидания и терпения. Так долго никто не ждал свою половинку. Как же здорово, что все так легко в нашей паре.
Я больше не хочу испытаний. Устал за эти годы, да и орешек, она у меня хрупкий цветочек, не хочу, чтобы менялась. Хватит в нашей семье закаленных женщин. Матери досталось в свое время, Анька… Пора заканчивать. Новое поколение, новая ступень. Да и Альфа-самка она у меня. Они за всю историю три раза рождались. Ну, сейчас их больше. Уже семь в сумме. Белозаровым и Куртам повезло породить таких девчонок, и не повезло тоже. Они ведь лакомые кусочки и всегда достаются самым сильным.
И вот одна из них — моя. Моя драгоценность, счастье, хрустальная вазочка. И пусть такой остаётся дальше.
— Чего лыбишься опять? Все-таки ты явно хочешь мне что-то рассказать. Ох, не просто вы метками обменялись, — схватив диванную подушку, кинул ее в бету.
Даже не верится, что двадцать лет назад мы готовы были убить друг друга, а сегодня смеемся над моим сумасшедшим, но самым лучшим решением в жизни. Волк напротив хоть и пытается выглядеть серьезным, но в голосе все чаще проскакивают смешинки.
— Иди ты. Что было, то было. Нечего мне тут зубы заговаривать. Что у нас на повестке дня? Разгребать много предстоит.
— Зубы не заговаривай. Самый главный вопрос — ваши метки и как будем выкручиваться, — друг резко стал серьезным. — Ты ведь вожак, Макс. Разве не должен бы ты быть более сдержанным. Ты реально повел себя, как молодняк.
— И не жалею, представляешь? — растягиваю губы в блаженной улыбке, вспоминая прошедшие выходные.
Пусть хоть что мне сейчас говорит. Согласен со всем, но мне все равно. Понимаю его чувства, он меж двух огней. Я его Альфа. Но и реакция Егора его заденет через Виктора, они ведь братья. Все понимаю, но не могу прекратить улыбаться.
Увидев мою довольную морду, бета сдается и начинает смеяться. Его можно понять, истерика от неизбежного — она такая, непредсказуемая. За то, что мы с Аленкой натворили — нас не накажут, но определенный круг волков устроит мне такое небо в алмазах, что не позавидуешь. Но я повторюсь — ни о чем не жалею, потому что впервые за тридцать семь лет я был поистине счастлив.
