Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
укрытие.
К концу Дня ты все поймешь. Сегодня мне еще рано понимать, я и не понимаю. Не понимаю.
Закрываю глаза и дышу, слушая этот богомерзкий гул, пока не начинают ныть зубы. Если он продлится еще секунду, я взвою. Гул смолкает. На смену песнопению приходят робкие смешки, а следом – нормальные разговоры, типичные для воскресного вечера в пабе. Что это было – встреча друзей?
Обмякаю, напрягаюсь и снова обмякаю. Отваживаюсь еще раз выглянуть из-за дерева – и правильно делаю. Круг распался, все улыбаются и смеются, как будто над собой. Я тоже пытаюсь изобразить улыбку – робко, нерешительно. Можно притвориться, что я только что пришла, смущенно помахать рукой, может, даже признаться в моей маленькой слабости, пристрастии к никотину, – а что, справедливая плата в обмен на объяснение.
Ленни Джойнер сдвигается вправо и предлагает руку Диане, открыв мне обзор. Вот оно, за их спинами. То, зачем они здесь. Плоское, неровное, выступающее над землей серое ничто. Жертвенный камень. Сегодня, однако, он не полностью серый. На камне что-то лежит, а сбоку что-то стекает. Что-то ярко-красное.
Спазм железной хваткой сдавливает горло. Надо уходить, уходить. Дожидаюсь, пока все повернутся ко мне спиной – один, второй, все семеро, – при этом разум фиксирует каждого из них быстрее, чем в памяти всплывают имена, – и по-тихому, почти невидимкой, уношу ноги из рощи.
Оказавшись на вересковой пустоши, подавляю желание пуститься бегом и заставляю себя идти по грунтовке свободным, неторопливым шагом; смотреть тут не на что, вот я и не смотрю и раньше тоже не смотрела. Пускай думают, что я прошла мимо рощи на обратном пути с кургана. Нет, лучше с маяка. Может, я ходила в гости к Мэтью Клеру на чашечку чая, мы же старинные друзья. Черт, что за нелепицы! Нужно поскорее вернуться домой.
Память накрепко запечатлела увиденное напоследок: яркое алое пятно на ритуальном камне.
Внезапно раздается автомобильный гудок. Вдыхаю так резко, что едва не теряю равновесие, но, схватившись за сердце, я соображаю, что это всего-навсего Джон Эшфорд на своем пикапе. Его не было среди участников сборища, во всяком случае, в роще я его не видела. На нем всегдашняя синяя униформа смотрителя. Никаких белых одеяний. Он обычный, нормальный человек. Все нормально. Да и все они – нормальные люди! Просто дыши, дыши.
– Вас подвезти? – Джон высовывает руку в открытое водительское окошко.
Качаю головой.
– Мне нужны тренировки.
Он дружелюбно машет мне на прощание и уезжает на своем рыдване. В кузове пикапа что-то гремит, подпрыгивает на каждом ухабе и бьется о металлические борта. С опозданием понимаю, что мне следовало принять его предложение и сесть в машину, тогда никто не узнал бы, что я была в роще.
Ну и пусть знают! Во мне вспыхивает бунтарский дух, я перехожу на легкую трусцу. Имею право видеть все, что захочу. Как-никак я прожила на острове почти семь лет. Вот это дурацкое почти для них страшно важно.
Интересно, Хью знает об этих собраниях? Вполне возможно, обычай касается исключительно тех, кто не носит титула. Такое только для простонародья. Охренеть, я только что мысленно произнесла вот эти самые слова.
Оглядываюсь и скорее предугадываю, чем вижу людей, выходящих из рощи, там, за холмом, за пределами видимости. Чувствую – не знаю, правда это или воображение разыгралось, – что за мной гонятся, и потому тороплюсь.
Держу пари, они устраивают это каждый год накануне Дня «Д». Движения выглядели отрепетированными, как в кадрили, ну или что там они исполняли? Моррис[3] с бубенцами и палками? Еще до свадьбы Хью однажды привез меня на деревенский праздник на большой земле, где танцоры плясали моррис. Старики кривляются, подумала я тогда, но нельзя же винить людей за веселье, даже если тебе ничего не понятно. Просто это была не моя культура. Сейчас тот же случай.
Останавливаюсь – легкие горят огнем – и сжимаю в кулаках распущенные волосы. Снова, как в те сложные первые годы на острове, четко сознаю, что я на Люте чужая. Чужой я была и дома, во Флориде. В колледже мне на короткое время удалось убедить себя, что я нашла свое место, но после того как я сделала то, что сделала, – точнее, после того как все узнали о том, что я сделала, – этот пузырь лопнул. Если мне где и хорошо, то это нигде. В дороге. В машинах, самолетах и на океанских лайнерах. И еще с бабулей. Где угодно, если со мной бабуля.
Когда мы плыли на корабле, все мои мысли и днем и ночью занимал Хью. Теперь же, перебирая в памяти это путешествие, я вспоминаю бабулю – моего паладина, ее сухой саркастичный смех, ее привычку наставлять на меня палец, когда я говорила что-нибудь смешное, коллекцию шляпок, которые она покупала и не носила, пристрастие к фруктовому салату, беззаветную любовь ко мне с самого моего рождения, любовь, мной не заслуженную.
Я ее предала. Не боролась за нее. Как только я познакомила бабулю с Хью, она немедленно влюбилась в его манеры и шарм, и мы являли собой милое трио все четыре дня до того момента, когда я бросила ее в аэропорту. Конечно, я звонила ей отсюда, однако это были дежурные звонки, выполненный и вычеркнутый пункт из списка дел, не более, и я набирала бабулю все реже, и чувствовала, что ее разум слабеет, и понимала, что это означает. Я сбежала. Я всегда сбегаю. Я безобразно пятилась, увиливая от собственной вины и всех тех испорченных воспоминаний, которые не могли не остаться у нее, и в конце концов трубку стала снимать сиделка, неизменно отвечавшая, что бабуля спит.
Я уже никогда ее не увижу.
Иногда я думаю: понравилось бы ей на Люте? А порой, хотя это совершенно лишено логики, мне кажется, что все это время она тут, со мной, рядом. Словно она и не возвращалась во Флориду, не была принуждена к покорности на последнем отрезке жизни.
Поднимаю воротник блузки повыше. Мне бы не помешал жакет. Холодает. Снова оглядываюсь – никаких соседей. Наверное, они задержались поболтать друг с другом. Устроили пикник.
Кстати, я задавалась вопросом, увижу ли в День «Д» что-то вроде сегодняшнего обряда, разве что в менее жутком варианте. Но если они делали это сегодня, значит, завтра им предстоит нечто другое. День «Д» – день, следующий за сегодняшним, идиотский День. Кажется, меня он сводит с ума сильнее, чем любого другого на острове.
* * *
Я вновь на скале Иосифа, смотрю на Лют. Из окон
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
