нормальной авиации и артиллерии, Вьетконг, казалось, рухнет при первом же ударе мощной армии. Так же думали и американцы, считая, что одного их десанта будет достаточно, чтобы выбить социалистическую дурь из этой страны.
Шульц осознавал серьезность положения и работал, как только мог. Он уже написал и переслал по диппочте доклад об отсутствии современного вооружения и доказывал, что если удар пехоты и бронетехники Вьетнам еще может отразить, то налеты авиации с кораблей тихоокеанского флота США могут сыграть роковую роль. И еще он писал о необходимости прислать дополнительную партию советских военных специалистов.
***
Шульц посмотрел на часы. Они уже приближались к месту назначения. Машина прыгала по кочкам под густым зеленым пологом. В джунглях, несмотря на яркое тропическое солнце, царил вечный сумрак. Казалось, деревья-гиганты верхнего яруса вот-вот кинутся на людей, чтобы поглотить отвоеванную человеком полоску земли.
Шульц хлопнул водителя по плечу, давая знак остановиться. Под внимательным взглядом полковника Тхи Лана он развернул карту, рассмотрел ее, ориентируясь на местности, и вылез из машины. Дао Тхи Лан, не говоря ни слова, последовал за ним. За неделю совместной работы он проникся таким уважением к опыту Шульца, что безоговорочно слушался его во многих вопросах, особенно тех, которые касались боевой подготовки.
Шульц махнул водителю, велев оставаться на месте, и свернул с дороги прямо в лес. Жесткие ветки преградили путь, в рубашку вцепилась колючая лиана. Этот лес совсем не походил на родные российские леса, но все же, для Шульца он стал уже привычным.
Тхи Лан скользнул за ним в заросли.
– Туда? – он вопросительно кивнул головой, показывая на север.
– Да, – Шульц определил, что бригада стояла именно там.
Не задавая вопросов, привыкший не удивляться Тхи Лан быстро пошел в указанном направлении. Шульц тоже молчал. Он давно привык, что подчиненные вопросов задавать не должны. И хотя Тхи Лан был старше его, если не по званию, так по возрасту, отношения между ними установились как между более опытным наставником и учеником. Шульц не хотел подъезжать в расположение части в открытую на машине. Он хотел проверить караулы и бдительность часовых, а за одно и всю дисциплину.
– Дао, – окликнул он полковника, – вы, на всякий случай, пароли знаете?
– Что? – Тхи Лан удивленно обернулся
– Пароли. Ну, пропуск?
– Зачем? – Тхи Лан явно не понимал, – командир меня знает.
– А часовые? А охрана? Наши иногда без предупреждения стреляют.
– Какие наши? – Тхи Лан опять не понимал.
– Согласно Уставу караульной службы, часовые должны сначала окликнуть. Но во время войны мои солдаты сначала стреляли, а потом спрашивали. Война, что поделаешь!
– Да. Война, – согласился Тхи Лан, – и мы стреляем.
– Будьте аккуратны, чтобы нас не подстрелили.
– А, это, – Тхи Лан спокойно махнул рукой, – нет, не подстрелить никого.
Они широким шагом и, не особо скрываясь, вышли на небольшую прогалину. На прогалине стояло бунгало, крытое соломой. Напротив строения сидело несколько солдат. Их автоматы были без всякого порядка свалены под деревом. Солдаты весело разговаривали, сидя вокруг котелка, висевшего над костерком. Один из солдат что-то помешивал, и всякий раз, помешав, одобрительно хмыкал. Неожиданно у земляного бугра под тем же деревом приподнялась верхушка, и оттуда вылез еще один вьетнамец. Он был без автомата, зато на поясе висела кобура, казавшаяся слишком большой на его узкой талии. Вьетнамец тоже заглянул в котелок и одобрительно хмыкнул.
Шульц внимательно огляделся. За бунгало снова начинались джунгли. Там не было ни одного часового. Все еще не веря в подобную безалаберность, Шульц повернулся к Тхи Лану и прижал палец к губам, приказывая соблюдать тишину. Сам же он, пригибаясь, двинулся в сторону бунгало, ожидая оклика часового. Но часовых не было. Шульц подполз к бамбуковой стене и осторожно приподнялся. Окно открыто. Шульц подтянулся на руках и змеей скользнул внутрь.
Комната была пуста. Вдоль стен стояли стеллажи, забитые папками с бумагами. Придерживая стопку папок, Шульц аккуратно вытащил одну и раскрыл. Там лежали листы, исписанные по-вьетнамски. Шульц потянул еще одну папку. На этот раз ему повезло больше – в ней находились карты и планы местности. Развернув одну из карт, он остановился в недоумении. Перед ним лежал совершенно секретный план размещения воинских частей в окрестностях Виня. Этот документ по самой своей сути не мог лежать в неохраняемом шкафу. Взяв папку, Шульц осторожно подошел к двери, потянул ее на себя, ожидая увидеть часового хотя бы в соседней комнате. Но и там было пусто. Лишь снаружи доносились голоса и веселый смех солдат.
Уже не прячась, открыто топая сапогами по плотному земляному полу, Шульц подошел к наружной двери и мощным пинком ноги распахнул ее настежь. Снаружи раздался вскрик, удар полковника сшиб кого-то с крыльца. Остальные солдаты мгновенно кинулись к оружию. Разъяренный Шульц шагнул наружу и во всю силу своего командного голоса заорал единственное слово, которое знал по-вьетнамски: «Нгием2!». Солдаты-партизаны мгновенно замерли на месте, кто с автоматами в руках, кто еще стоя возле котелка.
– Нгием! – раздалась команда с другой стороны. Полковник Тхи Лан вышел из-за угла. – Тяо как донг ти3!
Солдаты неловко, вразнобой, но уже с глубоким энтузиазмом вытянули руки по швам. При этом часть успела взять автоматы на ремень, часть приставила к ноге. Один солдат вообще оказался спиной к полковнику и замер, глядя на того в пол-оборота.
– Командира ко мне! – распорядился Тхи Лан.
Но в этой команде уже не было никакой нужды. Земля во многих местах зашевелилась, и прямо из нее, из каких-то нор, полезли узкоглазые солдаты в форме Вьетконга. Шульцу показалось, что в считанные секунды безлюдный лес превратился в кипящий муравейник.
– Безобразие, – холодно произнес Шульц, посмотрев, как командир батальона рапортует полковнику. – Форменное безобразие. Где ваши караулы?
– Да, непорядок, – покачал головой Тхи Лан.
– Под трибунал. Такого командира следует сразу отдавать под трибунал.
– Нет, это не так уж страшно, – возразил Тхи Лан.
– Отсутствие дисциплины, несоблюдение устава – не страшно? – Шульц опешил.
Тхи Лан о чем-то спросил командира, тот ответил.
– Товарищ Ну Меа говорит, что караулы не нужны. Все равно здесь врагов рядом нет.
– Врагов нет? А если бы я был враг? Это как понимать? – он взял папку и потряс ею перед носом у Тхи Лана и Ну Меа, – идемте, поговорим.
Они вернулись в бунгало.
– Советский Союз и партия послали меня, чтобы обучить вас искусству правильного ведения войны. А вы игнорируете даже основные положения Устава, – начал Шульц.
– Товарищ военный советник! – удивился Тхи Лан, – но ведь врагов-то нет. Сюда некому пробираться
– А я? Я-то
