откуда здесь взялась? — спросил Олег.
— Я-то? — Переспросила домовая. — Я тут всегда жила, с того момента, как этот дом построили. Тут поначалу аптекарь жил с семьей, вот у него и поселилась. Солидный мужчина, серьезный. И дом себе под стать отгрохал.
Дом был довольно старый, и стоял на этом месте не меньше сотни лет. Это внушало.
— А почему я тебя не видел? — продолжал допытываться парень. — Я ведь здесь не первый месяц обитаю. Все углы пересмотрел. Уж наверняка нашел бы.
— Не нашел бы. Домовые прятаться умеют. Если мы не хотим показаться, никто не увидит. А еще я в спячку впадала, а в этом состоянии мы и вовсе оказываемся на границе мира. Вроде бы еще здесь, но как бы уже и нет.
— На границе мира? А ты, часом, не эфирное существо? — на всякий случай уточнил Олег.
— Вот еще! Эти эфирники такие задаваки! Считают себя высшей кастой, а нас — так, прислугой.
— А на самом деле — наоборот?
— На самом деле всё совсем не так.
— Расскажи!
— Да нечего особо-то рассказывать. Что мы, что они с точки зрения людей вроде как нежить. То есть, у нас нет полноценного материального тела. Но мы все-таки живем в мире, а они — за его пределами, в месте, которое принято называть эфиром. И только из-за этого они считают себя небожителями. Думают, что выше других, что имеют какие-то там особые права… На самом деле, мы почти одинаковы, просто мы здесь, а они — там.
— Ясно. А почему ты в спячку впала? На зиму?
— Скажешь тоже! — хмыкнула домовая. — С голодухи, с чего же еще.
— Что, никто молока не наливал?
— Да причем здесь молоко? Оно так, для удовольствия. Вкус нравится. А питаемся что мы, что эфирники маной.
— Так и здесь, и в эфире маны полно. Особенно в эфире, там её хоть вагонами грузи.
— Оно, конечно, так, мана имеется. Но для нас она несъедобна. Я не скажу, откуда это изначально взялось, но нам нужна энергия особая, очищенная и структурированная магом.
— А что, в этом мире не хватает магов? По-моему, их полно.
— Полно-то, полно. Только вот энергию свою они либо в себе держат, либо в артефакты заливают. А если начинают колдовать, конструкты свои строить, то все уходит на магическое действие и возвращается обратно в мир в таком же несъедобном виде.
— Погоди, — начал соображать Олег, — раз ты проснулась, значит, в этом доме появилась структурированная энергия. А раз она появилась с моим приходом, то получается, что это я её вырабатываю и выдаю в мир?
— Можешь ведь, если захочешь, — одобрительно кивнула домовая. — Именно так все и произошло.
— И песец, значит, тоже…
— Какой песец?
— Да есть один, объявил себя моим первопредком.
— Эфирник, что ли?
— Почём я знаю? Я его и видел-то лишь дважды, во время медитации.
— Точно, эфирник. Вот гад!
— А почему гад?
— Он же паразитирует на тебе, твоей энергией питается!
— А ты? Не так?
— А я — не так. Я вообще решила показаться, чтобы договор с тобой заключить, как это полагается от начала времён.
— Договор?
— Ну да. Чтобы мир оставался в равновесии, если что-то берешь, нужно что-то отдать. Вот домовые и договаривались: они берут на себя все домашние работы, а маги в ответ дают им необходимую энергию.
— Вот все-все домашние работы? — усомнился Олег. — А что ты можешь кроме чая и бутербродов?
— Что касается дома, все могу. Приготовить, прибрать, помыть почистить. Одежду чинить могу. Стирать тоже. А вот ремонт не могу. Это уж сам.
— А нет еще каких-нибудь таких… вроде тебя? Леших там, водяных, вагонных?
— Про вагонных не слыхала, а другие имеются. Но спят.
— Из-за энергии?
— Ну да, из-за нее.
Олег замолчал, обдумывая перспективы. Выходило весьма заманчиво: он всё равно будет качать ядро и выбрасывать в пространство эту самую структурированную энергию. Так почему бы эти отходы не обратить себе на пользу? Было бы здорово! А с местной нечистью он еще разберется. Может, и впрямь заведет себе штат подобной прислуги. И дёшево, и удобно. Сплошная выгода.
— Ну что, на договор я согласен. Вот только имеется один нюанс. Я собираюсь переезжать в столицу.
— Правда? — восхитилась домовая. — Всегда хотела поглядеть.
— Так смоталась бы.
— Не могу. Я к своему дому привязана. Максимальное удаление — пять километров.
— Да, проблема.
— И вовсе нет. Если у домового с магом договор заключён, маг может позвать домового на новое место.
— И ты поедешь?
— Да не хотелось бы, — пригорюнилась вдруг домовая. — Тут я уж прижилась, к дому привыкла. А там всё заново.
— Жаль, — искренне огорчился Олег.
— Но если ты уедешь, то и энергия кончится. И я снова в спячку впаду, — продолжала домовая. А это не самая приятная форма существования.
— Тогда выбирай. Мне, конечно, хотелось бы тебя с собой забрать. Я человек ленивый, мне проще тебя энергией да молоком подкормить, чем хозяйством заниматься.
— А молоко точно будет?
— Точно. Обещаю.
— Мр-р-р! — восхитилась домовая. — Хорошо, убедил. Давай сейчас договор заключим, а когда вещи паковать начнешь, я тебе расскажу, что полагается делать для переселения домовых.
Где-то в воронежской гимназии № 57
Видимо, из ГУМа предупредили всех, кого надо, и к приходу Олега все бумаги на перевод в Питер уже были подготовлены, подписаны и лежали у секретарши. Директора на месте не оказалось. В данный момент его одновременно терзали органы юстиции, сожаления о своих поспешных решениях и жадность.
Секретарша Катенька сидела печальная. Её боссу и покровителю внезапно стало не до неё. Соблазнительное тело увядало без мужского внимания, но, что было гораздо хуже, кошельку тоже грозило безвременное похудение. Сокращать расходы не хотелось, а доходы в самое ближайшее время грозили резко упасть. Как тут не загрустить! Виноват же во всём был, без сомнения, тот наглый пацан. После разговора с ним шеф совершенно переменился: перестал дарить подарки, выписывать премии, зато постоянно раздражался по поводу и без. Хорошо, что этот наглый подросток, наконец, уйдет. Но за свои дела он должен ответить.
Пацан появился почти с
