Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
что очень нравилось Вашингтону.
Мятежники были так хорошо вооружены, что многие, в том числе Саконо и его наставник, считали, что им помогают США. «Это стратегия divide et imperia, — сказал Сутрисно, используя латинскую поговорку „разделяй и властвуй“. — Это холодная война. Я вам сейчас объясню. „Холодная война“ — это название процесса, посредством которого Америка пытается подчинить себе такие страны, как Индонезия».
Амбон бомбят
Когда индонезийские левые перестали сомневаться, что за разрастанием гражданской войны так или иначе стоит Вашингтон, деревня Саконо получила экземпляр Harian Rakyat с комиксом на первой странице. Заголовок над иллюстрацией гласил: «Две системы — две морали». Слева Советский Союз запускал некий предмет в небо. Это был «Спутник-1», первый в мире искусственный спутник Земли, выведенный на орбиту человечеством, — великолепный инструмент пропаганды мирового коммунизма в тот год. Справа Соединенные Штаты сбрасывали что-то с неба: это были бомбы, и сыпались они на Индонезию{169}.
Пока разворачивались все эти события, Говард Джонс уехал немного поработать в Вашингтон, но в какой-то момент в его дверь, так сказать, постучали. Президент Эйзенхауэр попросил его вернуться в Индонезию, на сей раз в качестве посла Соединенных Штатов. Сразу по прибытии в страну ему предстояла встреча с правительством, относившимся к США с растущим недоверием.
В марте 1958 г., через считаные дни после того, как Улыбающийся Джонс представил свои верительные грамоты, министр иностранных дел в правительстве Сукарно попросил о встрече с ним. Субандрио, худощавый очкарик и мудрый дипломат, пытавшийся, находясь в Лондоне, добиться международной поддержки Индонезии в ходе ее борьбы за независимость, максимально вежливо спросил нового посла США, почему мятежникам сбрасывается оружие с воздуха. Это были автоматы, пистолеты-пулеметы «стен» и гранатометы; на клеймах значился производитель из Плимута (штат Мичиган).
Джонс ответил, что ничего об этом оружии не знает, и сослался на то, что оружие, произведенное в США, можно купить на открытом рынке по всему миру.
Субандрио пошел на попятный, сказав, что не имел в виду, что Вашингтон вооружает силы, желавшие обрушить Индонезию. Однако он еще неоднократно — с надлежащей аккуратностью, но достаточно твердо — возвращался к этому вопросу. Субандрио предпринимал огромные усилия, чтобы не рассердить и не оскорбить нового посла. Это стереотипный индонезийский способ затрагивать деликатные вопросы — ходить вокруг да около, намеками, даже с близкими друзьями, а уж здесь-то он имел дело ни с кем-нибудь, а с представителем самой могущественной страны в мире. Постепенно Джонсу стало ясно: министр иностранных дел убежден, что мятежникам помогают со стороны, но избегает сказать это напрямую. Наконец Субандрио признал: индонезийцы считают, что кто-то стоит за бунтом, но далее в своих обвинениях не пошел. Джонс знал, что его боссы симпатизируют мятежникам, — все это знали, — но признаваться было не в чем, и на этом встреча завершилась.
Вскоре Джонс встретился с Хаттой, вторым по значимости индонезийским революционером после Сукарно. Как и Субандрио, Хатта носил очки и плоскую шапочку печи, индонезийский вариант фески, — очень популярный образ в среде первых индонезийских революционеров. Они поговорили о логистике повстанческого движения, и Хатта прояснил, что разделяет решимость Вашингтона в деле борьбы с коммунизмом. Однако, сказал он, именно эти повстанцы — совершенно другое дело, поскольку угрожают самой Индонезии. На этом встреча была завершена, но, когда Джонс повернулся, чтобы уйти, Хатта подкинул новому послу информацию, непосредственно перекликавшуюся с тем, что его беспокоило.
— С точки зрения Америки невозможно найти лучшего человека, чем начальник штаба Армии Индонезии, — сказал Хатта, имея в виду генерала Насутиона. — С вашей точки зрения, Насутион идеален.
— Что вы имеете в виду, доктор Хатта? — уточнил Джонс.
— Коммунисты зовут меня своим врагом номер один, — ответил Хатта. — А Насутиона врагом номер два.
Джонса осенило: «Получается, суть происходящего в Индонезии в том, что… антикоммунисты сражаются здесь с антикоммунистами. Коммунизм — не главный предмет этого спора». Именно так все и было. Армия являлась, пожалуй, главной антикоммунистической силой в стране, помимо самых радикальных исламистов. Некоторые из высших генералов даже учились в Соединенных Штатах{170}.
По мере того как мятеж ширился, протестующие начали собираться перед посольским особняком Джонса, убежденные, что за бунтовщиками стоят США{171}. The New York Times прикрыла спину Вашингтона, раскритиковав в редакционном материале от 9 мая Сукарно и его правительство за прозвучавшие в его заверениях нотки сомнения в том, что США ни за что бы не вмешались в конфликт{172}. Джонс, как мог, справлялся с демонстрантами. Однако мятеж разворачивался не в столице, где условия были по большей части комфортными. Стычки происходили на западе, на крупном острове Суматра, а также на мелких островах северо-востока. Что гораздо важнее, самолеты кружили над Амбоном, родным островом семьи Франциски, и сбрасывали бомбы, несшие ужасную смерть его жителям. День за днем бомбы падали на военные и коммерческие корабли Индонезии. Утром 15 мая взрывы прозвучали на рынке, где погибли и покупатели, и христиане, пришедшие в церковь{173}. 18 мая 1958 г. индонезийцы сумели сбить один самолет, и одинокая фигура медленно опустилась в кокосовую рощу. Белый парашют запутался в высоких пальмах, за которые летчик зацепился, ненадолго застрял в них, а потом рухнул на землю и сломал себе бедро. Его быстро нашли и взяли в плен индонезийские солдаты — и, видимо, спасли: разъяренные местные жители растерзали бы его.
Его звали Аллен Лоуренс Поуп, он был из Майами (Флорида) и являлся агентом ЦРУ{174}. Говард Джонс об этом не знал, но парни Фрэнка Виснера активно поддерживали мятежи с 1957 г.{175} Два этих человека и их разные подходы к борьбе с коммунизмом вошли в прямое столкновение. Вернувшись в 1957 г. после своего больничного, Виз предупредил братьев Даллес, что мятеж имел бы непредсказуемые, возможно, взрывоопасные последствия. Они проигнорировали его обеспокоенность и дали Виснеру полномочия потратить 10 млн долларов на поддержку революции в Индонезии. Пилоты ЦРУ прибыли из Сингапура, новоявленного союзника в холодной войне, с целью уничтожить правительство Индонезии или расколоть страну на мелкие части. Было решено не сообщать предшественнику Джонса Джону Муру Эллисону о тайной операции, потому что, по словам Виснера, эти планы «могли вызвать у посла негативную реакцию». Его самого перевели в Чехословакию, а вместо него прислали менее щепетильного Джонса{176}.
Джонса вернули в страну, чтобы он и дальше улыбался индонезийцам, между тем как другая рука его же правительства сбрасывала тонны смертоносного металла на маленькие тропические острова. Джонс обратил внимание на номер индонезийской газеты Bintang Timur («Восточная звезда») с изящной иллюстрацией этого политического казуса. Джон Фостер Даллес был изображен на боксерском ринге. На одной из его перчаток было написано «Доброжелательный Джонс», а на другой «Убийца
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
