А мистер Лессер вдруг взял ее за руку и внимательно посмотрел на пальцы. Нахмурившись, пробормотал:
— Ваши пальцы больше не расслаблены, миледи. Что же с вами случилось?
Почувствовав себя виноватой, Шарлотта прошептала:
— Ах, простите… Я сама не знаю…
Учитель сокрушенно покачал головой и, поправив очки на носу, заявил:
— Думаю, вы пока что не готовы продвигаться дальше, ваша светлость. Вы должны довести это упражнение до совершенства, перед тем как начнете следующее. Повторяйте его раз за разом, снова, снова! И главное — надо расслабиться.
Шарлотта кивнула и попыталась выполнить указание учителя. Однако у нее ничего не получалось — вновь возникло ощущение, что Филипп где-то поблизости. Шарлотта замерла на мгновение и прислушалась. Потом резко повернулась к двери в надежде увидеть мужа, шпионившего за ней. Но Филиппа у двери не было. Во всяком случае, она его не заметила.
— Что вас беспокоит, ваша светлость? — спросил мистер Лессер.
Шарлотта с улыбкой пожала плечами:
— Ох, не знаю… Что ж, продолжим?
— Да, конечно, — кивнул учитель. — Только не забывайте про пальцы. Постарайтесь расслабиться, а потом начинайте.
«Как это глупо… — думал Филипп, стоя в темной нише сразу за музыкальной комнатой. — Да-да, глупо и унизительно. Герцог Радерфорд прячется в собственном доме! Кто бы мог такое представить?!»
И все же он не удержался, спрятался в коридоре, чтобы послышать, как Шарлотта пытается играть на арфе. Увы, у нее ничего не получалось — звуки, которые она извлекала из инструмента, резали слух и заставляли Филиппа то и дело вздрагивать.
Да, она играла ужасно. В сущности, не играла даже, а терзала несчастный инструмент. Но, как ни странно, он нисколько не сердился на нее из-за этого, — напротив, начинал любить еще сильнее.
Вот… Опять эти ужасные звуки… Похоже, она никогда не научится играть. И наверное, ему давно уже пора уйти отсюда. Все равно он ничего другого не услышит.
Филипп прекрасно понимал, что должен уйти, однако по-прежнему стоял в темной нише неподалеку от двери. До конца урока оставалось полчаса, а затем, согласно их расписанию, должен был начаться другой урок… Шарлотта попытается объяснить ему, как стать идеальным мужем — по крайней мере, таким, чтобы он мог жениться на леди Грей. Так что он, наверное, просто не знал, чем занять себя сейчас, поэтому и стоял в коридоре.
Что же касается арфы, то Филипп подарил ее жене не случайно. Ему удалось вспомнить один их давний разговор — Шарлотта говорила тогда, что очень хочет научиться играть на арфе. Якобы она как-то раз видела женщину, игравшую на этом инструменте, и ей тогда показалось, что эта женщина — один из Божьих ангелов, спустившихся на грешную землю Филипп вспомнил о том их давнем разговоре всего лишь месяц назад, когда решил, что будет ухаживать за собственной женой. Глупо, конечно, но как еще наладить отношения?
И оказалось, что арфа — блестящая идея. В отличие, например, от стихов. То ужасное стихотворение грандиозной длины, которое он написал за три дня, было полнейшей катастрофой. Слава Богу, сжечь его удалось гораздо быстрее. Но арфа, конечно же, не единственный подарок. Он сделает Шарлотте еще тысячу подарков, чтобы хоть как-то загладить свою вину перед ней, чтобы залечить те бесчисленные раны, которые он нанес ей…
Внезапно в коридоре появилась Шарлотта. Приблизившись к нише, она воскликнула:
— Я так и знала! Ты шпионишь за мной!
«Как же она прекрасна, — подумал Филипп. — Должно быть, день, когда Господь сотворил ее, удался Ему на славу». Заставив себя улыбнуться, он ответил:
— Ты ошибаешься, дорогая. Я ничего подобного не делал.
Скрестив на груди руки, она топнула ногой:
— Нет, шпионил!
— Дорогая, я всего лишь пытался удостовериться, что ты ведешь себя… надлежащим образом, — пробормотал он.
Шарлотта взглянула на него, прищурившись, и с усмешкой заявила:
— Сомневаюсь, что Джоанна была бы признательна мужу, непрерывно контролирующему ее поведение.
Филипп пожал плечами. Откашлявшись, проговорил:
— Возможно, ты права, моя дорогая. — Он указал на дверь музыкальной комнаты: — Пожалуйста, продолжайте ваш урок. А я вернусь через полчаса, чтобы приступить к другим нашим урокам, — кристально взглянув на жену, герцог добавил: — А тебе не кажется, что леди Грей получала бы удовольствие, если бы ее муж наблюдал, как она занимается музыкой?
Шарлотта нахмурилась и пробурчала:
— Не думаю, что Джоанна берет уроки музыки.
Филипп взял ее за локоть и легонько подтолкнул к двери:
— Иди же, дорогая. А что касается леди Грей, то сдается мне, что ей также может прийтись по душе игра на арфе. Тебе так не кажется?
— Что ж, возможно… — кивнула Шарлотта.
— И тогда ей потребовалась бы поддержка мужа, — с улыбкой заявил герцог.
Они вошли в комнату, и мистер Лессер, смутившись, тотчас же отвернулся, сделав вид, что рассматривает всевозможные безделушки, расставленные на комодах и столиках, Шарлотта же, пристально взглянув на мужа, прошептала:
— Не знаю, как Джоанна, а я не нуждаюсь в твоей поддержке…
Филипп вздохнул и тихо сказал:
— Да, я знаю, что ты думаешь о себе. И знаю, что я совершенно тебе не нужен. Но я-то сейчас говорю о леди Грей. И если я решил жениться на ней и стать для нее идеальным мужем, то мне следует начать прямо сейчас. То есть я сразу же должен вести себя так, как буду вести себя потом, когда стану ее мужем, понимаешь? — Герцог кивнул в сторону мистера Лессера. — Приступай к занятиям. Представь, что ты — леди Грей, а я… — Он ухмыльнулся. — А я такой, какой есть.
Шарлотта гневно взглянула на мужа:
— Не забудь — три месяца. Я согласна ждать только три месяца.
Филипп утвердительно кивнул:
— Да, разумеется, дорогая.
Она поморщилась и проворчала:
— Черт возьми, но почему так долго? Почему нельзя два?
— Дорогая, не забывай, что ты — леди Грей. А леди Грей…
— Никогда не спорит, не так ли?
Герцог покосился на мистера Лессера, делавшего вид, что не слышит их разговора, и снова кивнул:
— Разумеется, она никогда не спорит. И вообще, леди Грей — настоящий ангел. Я никогда не слышал от нее ни одного грубого слова.
Шарлотта презрительно фыркнула.
— Господи! Бред сумасшедшего! Ты совершенно ничего не помнишь!
Мистер Лессер выразительно кашлянул, но супруги даже не взглянули на него.
— Ты утверждаешь, что она никогда не ругается? — Шарлотта пристально посмотрела на мужа. — Неужели ты не помнишь, как Джоанна выражалась, когда все мы были моложе?
