Конечно, можно по-быстрому поставить её на колени, как есть. Но если уж кайфовать, то по полной, воплощая в реальность все свои фантазии.
Мышка хватается рукой за блузку, не позволяя мне довести начатое до конца.
- Пожалуйста, не надо!
Серьёзно? Она намерена меня продинамить или просто цену себе набивает? Раздраконила, распалила – и бросит? Ну нет, со мной такие номера не проходят. Но и заставлять не собираюсь. Убираю руку, даю ей свободу. Мышь тут же начинает пятиться к двери, намереваясь сбежать.
- А Алёна сказала, что тебе эта работа очень нужна, – достаю из-за пазухи беспроигрышный аргумент.
Мышь берётся за ручку двери, но всё же останавливается и возвращается. Бинго!
- Вы меня уволите, если я не соглашусь с вами…? – подбирает слово, но так и не находит, как обозначить то, к чему я её склоняю.
- А зачем мне строптивая сотрудница, которая опозорила меня на весь клуб? И ещё не известно, сколько видеороликов сегодняшнего представления попадёт в сеть. Тебе напомнить, кто этот цирк устроил?
На самом деле, я уже дал поручение знакомому кибербезопаснику держать руку на пульсе и вычищать всё, что просочится.
- Ты на испытательном сроке. Значит, после первого же косяка сразу идёшь на воздух.
- Я… Простите меня, пожалуйста. Я буду впредь аккуратнее. Только не увольняйте! Мне никак нельзя потерять эту работу!
- Так продемонстрируй, насколько она тебе нужна.
Мышь колеблется. Ситуация подбешивает. Не привык выпрашивать у женщин благосклонности, тем более у подчинённых. Да, я – не моралист и не брезгую девочками, которые работают в моих клубах. Чем ниже их статус, тем с большим рвением они меня ублажают. А эта с чего вдруг ерепенится?
Нетерпение кипит, раскалённые капли разбрызгиваются в стороны и попадают на оголённые нервы. Наконец, она решается.
- Что я должна делать?
- Для начала сними блузку и покажи себя.
Дрожащими пальцами начинает расстёгивать пуговицы. Странная пугливая зверушка трясётся, как в первый раз. Медленно! Почему так медленно? Приближаюсь и помогаю ей, отбрасывая ненужные детали одежды куда-то в сторону кресла. Ох! Я не ошибся в ней. Хороша! Давлю на плечи, вынуждая опуститься вниз.
- Давай продолжим с того, на чём мы остановились.
Расстёгиваю ремень. Снова её взгляд снизу-вверх. Ведьма! Что она со мной делает? Лишь несколько отточенных до автоматизма движений отделяют меня от того, что не даёт покоя целый день. Вглядываюсь в мышкино лицо, предвкушая, что произойдёт через мгновение, и вижу, как по её щекам текут слёзы. Что за ерунда?
Женщины часто выделываются: «Я не такая, я жду трамвая», набивая себе цену, но в итоге-то все всегда соглашаются. А чтобы ревели – такого никогда не было! Я, может, далеко не самый благородный и порядочный мужик. Чтобы заполучить в постель понравившуюся девицу, не брезгую даже лёгким шантажом. Но бабские слёзы – это что-то запредельное, своего рода стоп-слово. Насилие над женщиной для меня так же недопустимо, как и отношения с мужчиной.
Настроение сразу падает вместе с моим боевым настроем. Тяну мышь наверх, помогая подняться. Скольжу по ней взглядом. Чёрт, её бы откормить немного – была бы совершенной. Непривычно зашуганная, словно с другой планеты, но это не отталкивает, а добавляет пикантности моим желаниям.
- Дура, чего ревёшь? Не хочешь – скажи об этом прямо. Насиловать тебя я не собираюсь, – злюсь на неё неимоверно.
- Вы меня уволите теперь? – мышь и не думает успокаиваться, ещё и всхлипывать начинает.
Азарт захлёстывает. Я не буду собой, если не затащу эту пугливую строптивицу в постель. Так что с увольнением, пожалуй, стоит повременить.
- Я подумаю.
- Спасибо, – пищит и выскальзывает из моего кабинета.
Со злостью бью кулаком в стену. Что это девица о себе возомнила? Не привык к отказам!
Выруливаю с парковки на улицу. Глаза выхватывают одинокую фигурку, стоящую на трамвайной остановке. Откуда-то рождается идея подвезти её домой, но злость подавляет эту мысль. Пусть трясётся в общественном транспорте.
Глава 12 Маша
В свой выходной вскакиваю, как обычно, на рассвете и быстро собираюсь. Каждая поездка в детдом для меня очень волнительная. Знаю, что Мирон меня ждёт, и всегда тороплюсь оказаться на месте сразу после завтрака.
Малыш уже не сидит в уголке, отгородившись от всего вокруг, а высматривает меня и, заметив, бежит навстречу, широко раскинув руки. Чтобы обнять меня, вцепиться своими маленькими ручками и не отпускать до самого моего ухода.
Всегда стараюсь принести ему что-то вкусненькое. Еда в детдоме низкокалорийная и не очень вкусная. Конечно, по сравнению с тюремной баландой она кажется ресторанной пищей, но растущему организму требуется куда больше жиров, белков и углеводов, чем заложено в детдомовских нормативах. Мирон – совсем худенький и кажется мелким для своих пяти лет.
- Не балуй его слишком сильно, – с укором говорит заведующая, встречая меня в коридоре.
- Почему? Кто ж его ещё побалует, если не я?
- Потому что через год-полтора его переведут отсюда в интернат. Возможно даже в другой город. Ты же не будешь туда к нему ездить, – утверждает так, будто по своему опыту знает всё наперёд.
- Может и буду. Кто ж скажет, где я буду через год?
- Как знаешь... Привыкнуть всегда легче, чем отдирать потом от сердца. А у деток сердечки куда более чувствительные, чем у взрослых, – вздыхает.
Прекрасно понимаю, о чём говорит эта немолодая, умудрённая опытом женщина. Если бы я только могла забрать Мирона! Но чтобы получить опеку, нужно иметь постоянный достаточный доход, жилплощадь и ещё много всего… Кто отдаст ребёнка бывшей заключённой, едва сводящей концы с концами? Если бы ещё не эти ежемесячные выплаты пострадавшему, то можно было бы попробовать, а так – бесперспективная затея.
Весь день я провожу в детдоме. Читаю малышу книжку, вместе обсуждаем текст. Он, как может, пересказывает и отвечает на вопросы. Мирон очень сильно заикается, но со мной, в отличие от всех остальных, он хотя бы разговаривает. Не тороплю его – мне хватает терпения дождаться, пока он скажет всё, что хочет.
Учим буквы, малышу нравится их рисовать. Каждый раз, когда мы встречаемся, он с гордостью демонстрирует рисунки с буквами, которые он уже знает. Его альбом похож на азбуку. Нет сомнений, что у Мирона способности к рисованию, мало какой пятилетний малыш способен так чётко передавать формы предметов и чувствовать детали оттенков.
Прочитала в интернете, что арт-терапия широко используется психологами при работе с проблемными детками. Мне, конечно, до психолога далеко, но я пытаюсь помочь малышу по мере своих сил. Может, за год он заговорит и сможет попасть в обычную школу-интернат? А там – как-то протопчет себе дорожку к полноценной взрослой жизни.
