Справа и слева от него стояли мужчины в форме работников комитета госбезопасности.
— Идемте, — сказали ему негромко.
Лицо врага
Почти две недели Саналиев не был в поселке Гидростроя. Он ездил в областной центр.
Возвратившись в поселок, Саналиев посоветовался с коммунистами и вывесил объявление о проведении открытого партийного собрания. В повестке дня значился только один вопрос: о революционной бдительности.
К назначенному часу вся спортивная площадка была заполнена строителями и членами их семей. Сюда пришли все, кто был свободен от работы. Сергей и Рустем были тут же.
С докладом, в котором главное место занимал рассказ о пойманных диверсантах, выступил Саналиев.
Он сообщил участникам собрания, что к целинным землям республик Средней Азии и Казахстана приковано внимание не только советских людей, но и врагов социалистического строя. Кому неясно, что освоение сотен тысяч гектаров орошаемых земель позволит нам резко увеличить посевы хлопчатника, кенафа, овощей, зерновых культур, будет способствовать увеличению садов, виноградников. А чем больше у нас хлопка, зерна, фруктов, тем мы богаче и сильнее, тем труднее одолеть нас в борьбе. Поэтому любой ценой враги стремятся навредить делу освоения целины, затянуть громадное гидротехническое строительство, вызвать у советских людей неверие в успешное решение задач, поставленных Коммунистической партией.
Докладчик, пользуясь материалами только что законченного следствия, подробно рассказал о диверсантах Рябинине и Мошкине.
На следствии было установлено, что Рябинин и Мошкин в годы Отечественной войны попали за пределы нашей страны и там закончили школу шпионов и диверсантов.
Рябинина, Мошкина и других в этой школе учили долго и тщательно. Учебный день там начинался с рассвета и заканчивался поздним вечером. Стрельба, радиодело, спорт, история и политика — все изучали будущие шпионы.
Они должны были знать географию и административное деление СССР, последние решения советского правительства, важнейшие советские новостройки.
Особое внимание уделялось обучению будущих шпионов производственным специальностям. Их заставляли в совершенстве изучить новейшие станки советских марок, советские автомобили, тепловозы, экскаваторы. Каждый должен был владеть двумя-тремя специальностями.
И вот Рябинина и Мошкина забросили в Советский Союз. Им дали четкие, определенные задания. Главное — не следовало спешить и горячо приниматься за дело. Прежде всего показной честностью и самоотверженностью в труде надо было завоевать доверие окружающих советских людей. Активное участие в общественных делах также должно было способствовать расположению советских граждан в пользу новичков.
Рябинин долго работал токарем на одном из многочисленных заводов Куйбышева. Он сумел зарекомендовать себя с хорошей стороны. Рябинина хвалили, когда он в числе многих изъявил желание поехать на освоение целинных земель.
Молодежь завода устремилась в Сибирь, на Алтай, в степи Северного Казахстана. Вторая специальность, полученная в школе шпионов — экскаваторщика — приходилась как нельзя кстати. Она дала Рябинину возможность поехать туда, куда из молодых рабочих завода не ехал никто. Узнав об освоении новых орошаемых земель на юге Казахстана, Рябинин заявил, что поедет только туда. Громадный размах работ на Гидрострое привлек внимание Рябинина. Он понял, что это подходящий объект.
Таким образом Рябинин очутился на Гидрострое в числе первых строителей, съезжавшихся на новую стройплощадку не только со всего Казахстана, но и из самых отдаленных уголков страны.
К свершению своего черного дела Рябинин готовился лихорадочно, но темпы строительства были так велики, что Рябинин не успевал.
Ему крайне необходим был сообщник, который облегчил и ускорил бы диверсию. Но нелегко найти среди советских людей такого человека, который добровольно пошел бы на предательство, переметнулся бы в лагерь врагов.
Рябинину стало известно, что на Гидрострое работает некто Медведкин, бывший ранее в плену и по слабости выдавший фашистам советского командира, который скрывал от гитлеровцев свою фамилию и офицерское звание.
Казалось, зацепка была найдена. Но Медведкин не пошел на хитрые уловки Рябинина.
Тогда диверсант решил без чьей-либо помощи взорвать строящуюся плотину.
Задумано все было тонко. Ящик со взрывчаткой враг привязал на веревку километрах в двух выше плотины. Веревку, удерживающую плавающий ящик, он перекинул через острый камень. Ящик мотало волнами из стороны в сторону, веревка постепенно перетиралась.
Тем временем Рябинин возвратился в поселок, пообедал и отправился во вторую смену на работу. По его расчетам взрыв должен был произойти часов в восемь-девять вечера.
Затея вполне удалась бы, если бы не помешала случайно появившаяся автомашина Николая Астапова.
После того, как ящик со взрывчаткой выловили, Рябинину медлить больше было нельзя. В любой момент у него могли обнаружить взрывчатку, бикфордов шнур. Рябинин решил взорвать тоннель, обрушить неукрепленный свод, свести на нет плоды трудов сотен людей.
Если бы не бдительность Константина Медведкина, который стал исподволь наблюдать за Рябининым и вовремя разгадал его коварное намерение, если бы не находчивость Медведкина, тоннель был бы взорван.
Пойман и обезврежен был не только Рябинин; не ушел от органов государственной безопасности и второй шпион — Мошкин, приезжавший к Рябинину незадолго перед провалом с новыми инструкциями из разведывательного центра за рубежом.
Тайная татуировка — белый ромб — лучше всего доказала принадлежность шпионов к одной школе, а допросы помогли установить, что работали они на одно и то же иностранное государство.
Заканчивая свой доклад, Саналиев сказал:
— Враги пойманы и обезврежены. Но значит ли это, что мы с вами можем ослабить бдительность? Нет, не значит! Наша бдительность поможет разгадывать происки врагов, вовремя пресекать их подлые замыслы. Бдительность и еще раз бдительность, товарищи!
Осенний букет
Медведкин выздоравливал медленно. Глубокой ножевой раной у него было повреждено левое легкое. Он дышал тяжело, с хрипом, двигался медленно, прижимая руку к груди.
Но постепенно его богатырский организм брал свое. В теплые дни поздней осени Константин Ильич стал выходить из палаты на свежий воздух и подолгу сидеть на скамейке, греясь в теплых лучах солнца.
Вот и сегодня он сидел, откинувшись на спинку скамьи и дремал.
Сквозь дремоту он услышал шорох. Открыв глаза, увидел у себя на коленях букет осенних цветов — астр, хризантем, шафранов.
Константин Ильич оглянулся, но не увидел вокруг никого.
Взяв букет, он стал осматривать его. Хороши осенние цветы! В это время с веселым смехом из-за угла домика выскочили Сергей и Рустем.
— Здравствуйте, Константин Ильич!
— А, это вы, пострелята! Добрый день. Спасибо за букет. Где это вы нарвали таких цветов?
— В городе, на станции юных натуралистов, — ответил Рустем. — Мы там на экскурсии были и попросили дать нам эти цветы специально для вас.
— Спасибо, спасибо.
