а некоторых уже схватили. Я искала в толпе своего брата, но не могла найти. Но я знала одно – мы выиграли время. Отец Амирана бросился к окну, увиденное произвело на него не самое благоприятное впечатление, он побагровел от злости, его взгляд метался из стороны в сторону, видимо в поиске средства связи. Я поняла, что он хочет отдать приказ о расстреле сбежавших именинников. Я никогда не стреляла, но прицелилась, надеясь все-таки попасть. Бах! Но мимо. Он успел взять трубку. Я могу выстрелить в него и спасти жизни тысячи людей за окнами просто убив его. Он убил моего отца, мать Ладо, испортил жизнь Амирану, обрекая его детство на слёзы и тоску по матери и сестре. Я четко прицелилась. На этот раз, я знала, что попаду, оставалось только нажать на курок. В голове проносились мысли о Павле, маме, папе. Нам было хорошо вместе. Я сделаю это ради них. Я приготовилась к выстрелу, пистолет уже стал влажным, ладони вспотели. Где-то в мыслях зазвучал голос отца, размеренный, отчетливый – мой любимый голос. Он рассказывал мне о былых временах и о том, как все поменялось. Однажды он сказал мне: «Мы перестали любить и ценить друг друга. Жизнь, некогда считавшаяся даром, стала чем-то лишним, неважным. Если мы все еще люди, где же наша человечность?». Я опустила пистолет. Нет, это их методы, не мои. Отец Амирана уже начал отдавать приказ, как дверь внезапно распахнулась – это был Ладо.
– Я знал, что вы без меня не справитесь, – заявил он с легким смехом. – Ну и в чем проблема?
– Ладо! Откуда ты… – начала было Кристина.
– Неважно, что случилось? Все пошло не по плану, как я понял.
– Видео, они не включаются, – пояснил Амиран. – Ошибка какая-то. Разберись быстрее, только ты это умеешь делать.
Ладо немедленно подбежал к компьютерам. Да, это было его стихия, он знал, что делать. Шустрые пальцы резко били по клавишам, затем перебирали что-то на сенсорном мониторе. Я слышала как отец Амирана сказал в трубку:
– Расстреляйте!
В то же время Ладо произнес:
– Готово!
– Запускай скорее! – во весь голос крикнула я.
Зазвучало пение целой семьи, поздравлявшей малыша с днем рождения. Наступила тишина, я выглянула в окно, все уставились на экран. Чередовались разные праздничные кадры, после чего зазвучал голос Ладо, наложенный на видеозаписи:
– Вы не рождены умереть, не рождены, чтобы жить ради одного дня – дня своей смерти. Нам внушили, что жизнь не имеет смысла и только смерть – истинная благодать, что к ней мы и должны стремиться, забывая обо всем другом. Мы больше не хотим развиваться, не хотим чего-то достигать в этой жизни, мы лишь молимся о том, чтобы поскорей умереть. Наши предки не были такими, век тому назад они отмечали день рождения, как настоящий праздник. Именинника не убивали, ему желали жить долгие годы, ибо каждый день, который нам далось прожить прекрасен и достоин того, чтобы мы это ценили. День рождения – это праздник, дающий повод напомнить себе, что каждое мгновение дорого, друзья мои. Они обманывали нас на протяжении долгих лет. Не дадим же сделать это снова.
За окном творилось безумие, рассвирепевшие именинники бросались на гиверов, шла настоящая борьба. Амиран, под прицелом, приказал отцу немедленно отдать приказ о прекращении сопротивления и снять с себя полномочия. Тот теперь уже повиновался. Мы вышли, заблокировав снаружи дверь. Так ОНИ и остались в этом роскошном зале, полном алчности и злобы. ОНИ навсегда погрязли во власти лжи, мы же – освободились. Наша команда безумцев удалялась, оставляя за собой пороховые дорожки. Их было много. На каждом этаже. Мы предупреждали всех работников и просили покинуть здание. Мы улыбались. Сами себе, друг другу, всем, кто шел навстречу. Амиран разжег спичку, бросил ее в пригоршню пороха у порога здания и вытянул меня на улицу.
Мы успели убежать к нашему логову, откуда все начиналось и смотрели как стекла летели в разные стороны. Амиран держал меня за руку, и мы наблюдали это вместе. Как и хотели.
Эпилог
На этом моя история могла бы закончиться, дорогой читатель, и закончиться счастливо, но я обещала рассказать ее до конца – значит, увы, придется вновь окунуться в то, что случилось после взрыва здания.
В сопровождении ребят, я радостно бросилась к площади, на которой и должно было произойти кровопролитие, предотвращенное нами. Мы пустились на поиски моего брата. Среди обезумевших, но уже медленно приходящих в себя людей, искали мы маленького Павле. Обойдя весь периметр зловещей местности, наконец мы на него наткнулись, но рядом с ним был ещё один человек – моя мама… мертвая мама, из ее простреленного сердца продолжала сочиться кровь. Она пришла сюда, и защитила своего сына. Так вот почему гиверы не выстрелили в именинников, когда пробила последняя секунда, вот почему произошел переполох, это она бросилась к брату… Я знала маму настоящей лишь несколько минут, когда она рассказала мне правду об отце и теперь у меня ее забрали. Я бы хотела больше не говорить об этой минуте скорби, думаю вы можете понять каково мне было. Это даже не стоит расписывать, каждый из вас понимает, как сложно терять близкого человека. Но должна признаться ещё кое в чем…
Читатель, мне больно писать об этом, прости меня за мою несвязность слов, за неизящность мыслей, но в тот момент, когда Павле не откликался на мои зовы, я поняла нечто страшное, а повернув брата к себе лицом обнаружила – он больше не дышит. Красная точка, с уже засохшей кровью, восседала на лбу моего брата. Глаза его были недвижны, они в упор смотрели на меня, но в них не было ничего, кроме застывшего испуга. Я кричала от боли, а дальше уже ничего не помню.
Придя в себя, я думала об одном. Я так и не выполнила обещания, не увидела его перед смертью. Сколько раз он спросил приду ли я, а я не придала этому значения. Теперь, только теперь, когда его больше нет в живых, я думаю о том, как он хотел увидеть меня перед своей кончиной. Я пренебрегла этим, убежала к друзьям, забыв о брате. Конечно, впоследствии, Амиран убеждал меня, что я всегда думала о нем, именно поэтому и ушла, чтобы предотвратить его смерть.
Друг мой, прости меня за такую призрачную надежду на хеппи-энд, это изложение могло бы закончиться именно так, но не в
