невольно улыбнулась. В начале каждой четверти мой друг утверждал, что вот теперь-то он развернется как следует.
Пока я шнуровала ботинки, Юрка поинтересовался:
— А у тебя какой? Бордовый — это чего?
— Химия, — отозвалась я.
— Прикольно. Тебе этот цвет идет, — с видом знатока сообщил Юрец. — И глаза сразу ярче и волосы.
— А раньше, значит, тусклые были? — мрачно поинтересовалась я, застегивая пуховик.
— Все, понял, мой друг Каринка, ты не выспалась, — философски констатировал Юрка. — Молчу и с расспросами не пристаю.
— Спасибо, — буркнула я, намотала шарф, нахлобучила шапку и перекинула сумку через плечо. — Пойдем уже в это гиблое место.
Гиблое место еще издалека мне показалось мрачнее, чем когда-либо раньше. Перед входными дверьми тоскливо толпились ученики, в школу почему-то пока не пускали. У меня не было никакого желания искать одноклассников. У меня было только одно желание — спалить все к чертовой бабушке. Кровожадно представила, какого размера костер получился бы.
Понырявший в толпе Юрка вернулся.
— Айда, Каринка, я наших нашел.
Наш класс стоял на самом крыльце почти в полном составе. Выдавив мученическую улыбку, я со всеми поздоровалась. Андрея и его таинственной возлюбленной пока не было.
— Ты чего такая мрачная? — поинтересовался Вадим.
Выглядывающие из-под низкой вязаной шапки голубые глаза Паладина хитрюще поглядывали на Риту и совсем ненадолго отвлеклись на меня.
— Спать хочу, — честно ответила я.
Про то, что сегодня я к тому же ненавижу весь мир и жажду что-нибудь сжечь, я добавлять не стала. А то мало ли, как добропорядочный и законопослушный Паладин отреагирует.
И Рита еще вдобавок подлила масла в огонь:
— А Деккер где со своей любовью распрекрасной?
Вадим пожал плечами, похоже, не уловив сарказма в вопросе.
— Без понятия. Проспали с Ларкой, наверное. Явятся, никуда не денутся.
Я старательно сохраняла спокойствие, опасаясь, что если потеряю контроль, то точно что-нибудь спалю. Рита уже о чем-то принялась спорить с Вадимом, а я уныла обозревала толпящийся народ.
— Рин, ну хоть ты скажи этому остолопу! — возмутилась Рита. — Что…
Но я пропустила ее вопрос мимо ушей. В один миг дыхание перехватило от внезапной искрометной радости. Я бегом слетела с крыльца по ступенькам и прорвалась через толпу в школьный двор.
— Полянский!
Руслан засмеялся. Схватил меня на руки и закружил.
— Ты ведь навсегда? Насовсем? — я вцепилась в него мертвой хваткой. — Не вздумай даже заикнуться, что нет!
Но он вообще ничего не ответил. Поставил меня на ноги, не переставал улыбаться. Да и я все никак не могла унять осчастливленную улыбку. И столько всего хотелось ему сказать! Но еще больше хотелось спрятаться в его объятиях и все-таки разреветься.
От необоснованного буйства эмоций меня спасли подошедшие Вовка с Виталькой.
— О, Руслан, здорово! — радостно пожал ему руку Самойленко. — А мы уж думали не придешь!
— Ситуация в мировом космосе изменилась, — Руслан чуть заговорщически мне подмигнул, взял за руку и задумчиво посмотрел на школу. — А что за столпотворение? Простых смертных теперь не пускают в священный храм науки?
— Там с замком проблемы, — пояснил Вовка.
В это время школьные двери наконец-то открыли, и толпа учеников не особо радостно хлынула внутрь. Мы с Русланом шли последними. Он по-прежнему держал меня за руку, и только это казалось мне гарантом, что он мне не чудится. Надо же, я и не думала, что настолько будет его не хватать, настолько по нему соскучусь…
— Руслан, и все же, — тихо спросила я, — ты ведь насовсем вернулся?
— Честно? Сам не знаю, — Руслан нахмурился каким-то своим мыслям. — Просто необходимо прояснить кое-какие моменты, а потом уже делать выводы. Но давай об этом после школы поговорим, тут слишком много лишних ушей.
Когда в раздевалке сдавали одежду, выяснилось, что Руслан в черном костюме. Но я в упор не помнила, чтобы на выбор этот цвет предлагали.
— Что? — Руслан проследил за моим взглядом. — Я в курсе про форму.
— Тогда почему черный? Разве его можно? — озадачилась я. — Или Твоему Полянскому Величеству как всегда законы не писаны?
— Ты опять отстала от жизни, Лагинова, черный цвет имеют право носить игроки сборной, — он не договорил, его отвлек знакомый парень с параллельного класса.
Я не стала ждать. Лишь мысленно пробурчала, что Полянский прям нарасхват, сдала свой пуховик в раздевалку и побрела на второй этаж. Как всегда в начале четверти у нас первым уроком стоял классный час.
В нашем кабинете одноклассники толпились, и никто по местам не рассаживался.
— Чего пробку-то создаете? — недовольно поинтересовалась я.
Меня выцепила расстроенная Рита.
— Ринка, прикинь, у нас еще одно нововведение, всех рассаживают. Нам с тобой вместе уже не сидеть. Надежда мне это прямо сказала.
— Ну е-мое, — приуныла я.
— Ну. Сейчас все соберутся, и Надежда начнет всех перетусовывать по новым местам.
Подошли поздороваться улыбающиеся Света с Ромой.
— Чего такие радостные? Небось уже договорились с классной, что вместе сидеть будете? — догадалась я.
— А то, — Ромка расплылся в улыбке. — Куда уж мы друг от друга.
Света тихо засмеялась. Они отошли к окну ворковать, а мы с Ритой проводили эту счастливую парочку тоскливыми взглядами. Эх, везет же некоторым… Я бы вот тоже не отказалась от гармонии личной жизни. Или хотя бы, чтобы эта личная жизнь вообще была, а не тупо трепание нервов вперемешку с разочарованиями.
Вошла наша классная, своим появлением прерывая мои философские размышления.
— Так, ребята, перестали галдеть, — скомандовала она, оглядев класс.
— Мы тоже жутко рады вас видеть, Надежда Петровна! — весело проорал Юрец, и все засмеялись.
Учительница демонстративно закатила глаза.
— Вот хоть бы чуточку вы с пятого класса повзрослели, — она покачала головой. — Ладно, ребят, вы же в курсе, в нашей школе сменился директор, так что нововведений будет теперь предостаточно. Давайте для начала разобьетесь на новые пары, а потом уже остальное.
— А на пары по желанию? — мельком глянув на Риту, поинтересовался Виталька.
— В том-то и дело, что нет, — классная усмехнулась. — Вас и рассаживают как раз для того, чтобы болтали меньше. Хотя, на мой взгляд, для тишины в классе было бы достаточно только Колесник с Лагиновой рассадить.
Мы с Ритой в очередной раз тоскливо переглянулись. Учительница тем временем продолжала:
— Будете рассаживаться путем жеребьевки. Фактически случайным образом. Так, мальчики, встали в очередь у моего стола, — она раскладывала на столешнице белые прямоугольники бумаги чистой стороной вверх. — Каждый берет по одной, и расходимся, не создаем толпу.
Вадим пробился вперед Витальки, совсем не по-паладиновски злорадно ему улыбнувшись. Замер у стола, проводя ладонью над бумажками.
— Смотри, Каринка, сканирует, читер эдакий, — Рита кровожадно сверлила взглядом Вадима. — Ну
