— Ты привел меня сюда в два часа ночи, чтобы поиграть в гольф? — удивленно спросила она.
В уголках его губ играла улыбка.
— А ты бы стала играть днем?
Ни в коем случае. И он, видимо, знал об этом.
— Нет, — призналась Тейлор.
— Потому что ты боишься показаться смешной, правильно?
У нее подступил комок к горлу. Неужели это так заметно? Она не хотела бы, чтобы он читал в ее душе как в открытой книге. И не хотела быть ему обязанной за те небольшие, но необходимые услуги, которые он так предупредительно оказывал. Как в этом случае она сможет сохранять с ним чисто деловые отношения?
При этой мысли Тейлор чуть не рассмеялась. Когда ей удавалось сохранять с ним чисто деловые отношения? Ну что ж, это можно попробовать сделать и в два часа ночи.
— Очень любезно с твоей стороны, Джей Ти.
— Мистер Ричмонд.
Она удивленно моргнула.
— Что, простите?
— Когда ты переходишь на официальный тон, то называешь меня «мистер Ричмонд».
Он поставил сумку на землю и подошел ближе. Лунный свет освещал только часть его лица, глаза блестели как два темных озера. Тейлор почему-то занервничала и отступила на шаг.
— Хорошо, — сказала она. — Это очень любезно с вашей стороны, мистер Ричмонд, но я вынуждена отказаться. Мне бы хотелось вернуться в свой номер, если вы не возражаете.
Джей Ти подошел к ней, взял ее за руку.
— Возражаю. Мы заключили соглашение, и его надо выполнять.
— Почему? — Она знала, что не сможет вырвать у него свою руку, но все-таки решила попробовать. — Какое отношение ночная игра в гольф может иметь к моей проблеме? Думаете, я смогу лучше почувствовать атмосферу острова?
Он прижал ее к себе.
— Черт с ним, с островом. И черт с ней, с твоей проблемой. Ты хочешь играть в гольф. Я знаю, что хочешь.
— Не в этом дело, — отозвалась девушка, пытаясь унять дрожь в теле и одновременно подавить желание обнять Джей Ти. — Просто это не совсем подходящее для игры время. А теперь отведи меня обратно.
— Значит, все дело во времени. А находиться в такое время наедине с мужчиной не рискованно для тебя?
Без сомнения! Особенно если этот мужчина держит ее в объятиях, а его губы так близко, что почти касаются ее губ.
— Вовсе нет, — сказала она, беззаботно пожав плечами. — Разумеется, если это продиктовано интересами дела.
— Тогда что ты поднимаешь такой шум? Что такого случилось?
— Ничего!
— Может быть, для тебя играть со мной в гольф — слишком интимное дело? — продолжал настаивать он. — Может быть, я как-нибудь затронул женское начало в бизнесвумен?
Тейлор раздраженно посмотрела на него.
— Пусть тебя не волнует мое женское начало. Я здесь не для того, чтобы развлекаться, играя по ночам в глупые игры. Я здесь для того… чтобы… — А правда, для чего она здесь? По какой-то неведомой причине она не сразу нашлась что сказать.
— Да?
— Я здесь для того… — она хваталась за слова, как утопающий за соломинку, — для того… чтобы изучить обстановку и написать всеобъемлющий отчет.
— И что должно быть в этом отчете? Буду ли, например, я упомянут в нем?
— Нет! — Он ни за что не должен быть упомянут, если она хочет стать вице-президентом.
— Почему же?
— Потому что это к делу не относится. — Она изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал ровно и бесстрастно. — В отчет войдет только то, что имеет непосредственное отношение к делу.
— Только? — Его губы слегка коснулись ее губ.
Тейлор склонила голову набок и закрыла глаза. Она не может уступить. Только не сейчас. Потому что иначе она погибнет. Навсегда.
— Да, — прошептала она, преодолевая желание поднять к нему лицо и поддаться желанию. — Все должно подчиняться интересам дела.
— И то, чем мы занимались на кровати, когда приехали сюда, — язвительно спросил он, — тоже служило интересам дела? Скажи мне, Принцесса, как ты собираешься отразить это в своем отчете?
Девушка не сразу поняла смысл его слов. Потом ее захлестнула волна негодования. Она вырвалась из его объятий и повернула к нему разгневанное лицо. Как он смеет? Как он может перекладывать вину на нее? Не она спровоцировала эту сцену. Просто это случилось из-за его необъяснимой способности одним лишь поцелуем заставлять ее забыть обо всем на свете… Она не виновата в том, что не может совладать со своими чувствами. Это либо какое-то наваждение, либо гормоны, либо сумасшествие.
Но только не ее вина!
Тейлор посмотрела на спортивную сумку у его ног.
— Хочешь, чтобы я сыграла в гольф? Хорошо! Я сыграю.
Схватив сумку, девушка расстегнула ее — посыпались клюшки, мячи, метки… Она взяла мяч и клюшку, отошла на несколько футов и взглянула на Джей Ти. Потом ударила по мячу, вложив в удар всю силу, на которую была способна.
К ее величайшему удивлению, ей удалось попасть по мячу, который, описав в воздухе красивую дугу, улетел в темноту. Тейлор стояла как вкопанная, с открытым от изумления ртом.
— Я… я попала. — Она повернулась к Джей Ти. — Ты видел? Я попала по мячу!
Он улыбнулся.
— Конечно, попала, Принцесса. Хочешь попробовать еще?
— Да! Да, да, да! — Подбежав к нему, она схватила целую пригоршню мячей. — Как мне закрепить удар?
— Я покажу.
Он тренировал ее целый час, поощряя, поддразнивая и хваля за удачные удары. Потом объявил:
— На сегодня хватит. Пора возвращаться.
Тейлор хотела возразить. Хотела играть до полного изнеможения. Потом со вздохом потянулась и вдруг увидела залитый лунным светом океан.
— Как здесь должно быть красиво на рассвете!
Джей Ти подошел к ней, обнял ее за плечи.
— Ты смотришь на запад. Чарлстон вон там.
Она улыбнулась.
— Я никогда не умела определять стороны света.
— Рассвет можно наблюдать с другой стороны острова. И он великолепен. — Джей Ти взглянул на нее. — А ты когда-нибудь видела, как солнце встает из-за океана?
Она покачала головой:
— Нет. Наверное, у меня просто никогда на это не было времени.
Он поправил прядь волос, упавшую ей на лицо.
— В твоем образовании много печальных пробелов. Ты никогда не играла в гольф при лунном свете, никогда не ездила на лошади, никогда не бродила ночью по подземным ходам. Могу побиться об заклад, что ты даже замков на песке никогда не строила.
Девушка рассмеялась.
