поговорка: «Пегий конь — не конь, вторая жена — не жена».
В. В. Напольских сделал интересное предположение относительно иносказательного названия меча хлебом: «Это иносказание по всей очевидности описывает клинок, подвергшийся цементации (насыщение поверхностного слоя стали углеродом путем длительного прокаливания изделия в угле): этот процесс в принципе мог проводиться и в печи для выпечки хлеба и выглядел бы в таком случае буквально как «запекание клинка»[25].
С «Преданием о Ядыгаре» отчасти совпадает «Предание о Мардан-батыре». Однако Мардан-батыр в большей степени наделен мифологическими чертами: он не только воин-богатырь, но и колдун, способный превращаться в зверей и птиц.
Мардан-батыр жил в своей крепости на высокой горе. Был он человеком властолюбивым, храбрым и коварным и долгое время враждовал со своим соседом, батыром по имени Бия. Никак не могли они решить, кому из них должны принадлежать покосные луга вдоль реки. Люди Мардана то и дело нападали на земли Бии, угоняли скот, увозили сено. Бия со своими людьми дважды ходил на Мардана, чтобы его убить, но в первый раз Мардан обернулся медведем и обратил всех в бегство, а во второй — превратился в птицу и улетел.
Однажды Мардан-батыр и батыр Бия встретились на берегу реки один на один. Мардан-батыр сказал: «Зачем нам воевать? Давай лучше состязаться в ловкости. Вот на берегу две кочки. Будем их пинать. Чья кочка дальше улетит, тому и принадлежат спорные покосы».
Бия согласился. Но он не знал, что коварный Мардан заранее подрезал свою кочку. Пнул Мардан кочку ногой, перелетела она через реку, упала на другом берегу. Пнул кочку Бия — шлепнулась она в воду посреди реки.
Остались спорные луга за Марданом.
Случалось Мардану воевать и с народом пор. Воины этого народа отличались силой и воинственностью, но не могли одолеть Мардана, потому что были у него чудесный вороной конь и волшебный палаш[26], делавшие его непобедимым. Но однажды Мардан отправился не на войну, а по делам и велел запрячь не вороного коня, а пегого. И к тому же жена забыла положить ему в телегу его палаш.
Прознали про это воины народа пор и подпилили опоры моста, по которому должен был проезжать батыр. Пегий конь не почуял опасности, въехал на мост. Подломились опоры моста, рухнул Мардан-батыр в воду — и утонул.
Несмотря на то что «Предание о Мардане-батыре» содержит в себе ряд бродячих мотивов удмуртского фольклора — о чудесном коне и подрубленных опорах моста рассказывается в «Предании о Ядыгаре», а к хитрости с подрезанной кочкой прибегают персонажи многих удмуртских сказок и исторических преданий, — удмурты считают Мардана реальной личностью, и еще в XIX веке жители двадцати четырех деревень утверждали, что происходят из одного с ним рода. Они почитали Мардан-батыра как своего божественного покровителя, раз в три года устраивали в честь него моления и приносили ему в жертву коня и корову.
Особое место в удмуртском эпосе занимают сказания о богатырях так называемого Дондинского круга. Сказания о богатыре Донды и его сыновьях распространены среди северных удмуртов. В 1880-х годах они были опубликованы Н. Г. Первухиным, а в начале XX века М. Г. Худяков предпринял попытку объединить разрозненные эпические предания удмуртов в единый эпос, наподобие карело-финской «Калевалы», и на основе фольклорного материала составил эпическую поэму «Песнь об удмуртских батырах».
Мельчукова С. В. Рисунок «Смерть Донды Батыра», 2000 г.
Из собрания Национального музея Удмуртской Республики имени Кузебая Герда
Традиция связывает с именами Донды и его родичей остатки нескольких древних поселений в бассейне реки Чепцы: городища Дондыкар, Иднакар, Учкакар, Чибинькар, Зуйкар, Эбгакар, Утэмкар, Весьякар, Гурьякар. «Кар» по-удмуртски означает «гнездо», то есть укрепленное поселение, город. В настоящее время там ведутся археологические раскопки и научные изыскания: были найдены остатки укреплений, следы жилых и хозяйственных построек, бытовые вещи XI–XIII веков. Лучше всего сохранилось городище Иднакар; в 1997 году оно стало историко-культурным музеем-заповедником под открытым небом, и некоторые исследователи считают, что когда-то он был племенным центром северных удмуртов и даже столицей предположительно существовавшего здесь Удмуртского княжества.
В давние времена на берега реки Чепцы пришел со своею дружиной богатырь по имени Донды и основал на высокой горе город. Было у Донды двое сыновей: Идна и Гурья, а уже в новом городе родилось еще двое — Весья и Зуй.
Донды был искусным мастером, владел многими ремеслами и делал разные вещи на продажу. Идна промышлял охотой: в зимнее время уходил на золотых лыжах в лес и никогда не возвращался без добычи. Гурья пахал землю и выращивал хлеб. Младшие сыновья до поры до времени не имели никаких забот.
Но шли годы, Зуй и Весья подросли, и в городе стало тесно. Тогда решил Донды: пусть его старший сын Идна остается на старом месте, а сам он с остальными сыновьями уйдет осваивать новые. С той поры старый город стал называться Иднакар — город Идны. Донды в верховьях реки основал свой город — Дондыкар — и стал жить в нем с младшими сыновьями. Гурья поселился неподалеку от отца в своем городе — Гурьякаре.
Муравьева Т. В. «Эбга»
Иллюстрация Татьяны Муравьевой
Пришло Зую время жениться. Донды сосватал ему невесту-красавицу Эбгу. Да только пришлась ее красота по сердцу самому Донды, и красавица Эбга полюбила свекра больше, чем мужа. Поползли нехорошие слухи, и возмущенные сыновья покинули отца. Уйдя из Дондыкара, они основали свои города — Зуйкар и Весьякар.
Опозоренная красавица Эбга осталась с Донды. Но за позор возненавидела она своего мужа Зуя, да так сильно, что в конце концов подослала к нему убийц. Узнал об этом Донды и в гневе прогнал ее от себя. Основала Эбга свой город — Эбгакар — и родила там сына. По обычаю, имя новорожденному должен был дать старший мужчина в роду. Эбга послала за Донды. Тот явился на ее зов и нарек младенца именем Чибинь, что значит «комар» или же «ничтожный человек», и предоставил ему во владение город Чибинькар.
Эбга почувствовала себя оскорбленной за унижение сына. От ее былой любви к свекру не осталось и следа, и она своей рукой вонзила в сердце Донды нож. Умирая, Донды проклял невестку и повелел ей до скончания веков томиться в недрах горы, на которой был построен ее город. Говорят, проклятие это исполнилось, и лишь раз в год выходит Эбга из своего заточения, садится на камень под старой елью и сушит отсыревшие в холодном подземелье волосы и одежду.
А самого Донды Инмар превратил в белого
