вышло из-под пера Юкунда из Вероны, в конце XV века. Во всяком случае, мы не имеем никакого основания допускать, что уже при Траяне христиан за их веру бросали диким зверям. Посему, подлинность послания Игнатия также вполне законно оспаривалась с самых различных сторон. Но допустим даже, что оно — неоспоримо, — что мы узнаем из него о пребывании Петра в Риме? «Я приказываю вам не как Петр и Павел», — пишет Игнатий римской общине (4). Этого, конечно, слишком мало, чтобы отсюда можно было делать какие-нибудь выводы.
ИЗ ШАНТАЖНОЙ ПРАКТИКИ РЯСНИКОВ
«Подлинные гвозди» Иисуса Рис. № 20
Согласно евангельским мифам, никогда не существовавший в действительности Иисус был распят на кресте. Если бы даже таковое распятие имело место, то, по древнему обычаю казни, для прибития ко кресту осужденного потребовалось бы только четыре гвоздя: два для рук и столько же — для ног. Действительно, сравнительно позднее предание, о мнимом нахождении царицей Еленой креста, рассказывает, что она вместе с последним нашла также и четыре гвоздя, коими был прибит Иисус и коими она довольно странно воспользовалась. Говорят, один из них она заделала в шлем своего сына, Константина; этот «подлинный» гвоздь, якобы, вделан в хранящуюся доныне в г. Монза железную корону. Другой гвоздь она, якобы, бросила в море во время бури для ее успокоения. Третий гвоздь у ней нашел еще более странное применение: она сделала из него удила для лошади своего сына; — ныне эти удила-гвоздь хранятся в Карпантра. Судьба четвертого нам неизвестна.
Можно было бы заранее сказать, что наглая фабрикация таких «святынь» у рясников на этом не остановится, что число гвоздей и, конечно, «подлинных» они приумножат. Действительно, доныне, по самому скромному и неполному подсчету самих же церковников, таких «гвоздей Иисуса» существует тридцать два. Некоторые из рясников, чувствуя красноречивость этой цифры, желали спасти положение и отстоять подлинность всех указанием, что в это число, мол, вошли гвозди, коими был сколочен или скреплен также самый крест Иисуса, якобы, сделанный из различных кусков.
На нашем рисунке под цифрами даны снимки с десяти наиболее известных, «подлинных» гвоздей, кои хранятся: 1) в Венеции, 2) в Риме, 3) в Трире, 4) во Флоренции, 5) в Аррасе, 6) в Венеции, 7) в Колле, 8) в Сиенне, 9) в Риме, 10) в соборе Парижской богоматери.
Заметим кстати, что один и, конечно, «подлинный», гвоздь Иисуса хранится в Москве, в Успенском соборе.
На рисунке размер гвоздей уменьшен вдвое.
Рис. взят из словаря Вигуру, т. II, стр. 811, рис. 300.
Ну, а сообщение коринфского епископа Дионисия (ок. 170 г.) о том, что Петр и Павел сообща основали и наставили коринфскую общину, затем прибыли в Италию, проповедовали там евангелие и претерпели мученическую смерть в одно и то же время? Это сообщение стоит в кричащем противоречии с тем, что сам Павел сообщает нам (первое посл. К кор., 3, 5) об основании коринфской общины. Сообщение Дионисия, явно, преследует только цель — поставить обоих апостолов в ближайшую связь с римской церковью и принадлежит к числу тех бесчисленных подделок, каковых много разрешил себе настряпать в интересах церковного предания Евсевий, который приводит нам это сообщение («История церкви», 2, 15), — этот «от начала до конца бессовестный историограф древности», — как его назвал Яков Буркгарт.
Столь же мало дает нам свидетельство пресвитера Кая времен епископа Зефирина (ок. 210 г.), который, — по свид. Евсевия (2, 25, 7), будто бы, написал следующие слова: «Я покажу тебе трофеи (?) апостолов. Если ты пойдешь на Ватикан или по дороге в Остию, то найдешь трофеи (победные памятники) тех, кто основали эту церковь». Это сообщение обычно толкуется так, что Павел на дороге в Остию, а Петр на Ватиканском холме претерпели мученическую смерть, и что там находились их могилы (трофеи).
Первое более подробное описание смерти обоих апостолов содержится, — как было сказано, — в «Деяниях Петра и Павла». Согласно этого описания, — Павел, будто бы, был по приказу Нерона обезглавлен; это, по преданию, произошло на дороге в Остию. Петр же за то, что он, победив в устроенном императором состязании Симона Волхва, послужил причиной смерти последнего и своею проповедью заставил (!) наложниц Неронова префекта Агриппы соблюдать целомудрие, — за все это Петр, будто бы, по наущению Агриппы, и в то же время по своей просьбе, был распят на кресте вниз головой. При этом «Деяния Петра» ничего не знают о всеобщем гонении на христиан при Нероне. Правда, Нерон сначала намеревается погубить всех учеников Петра, однако, ночное видение отклоняет его от этого, так что ученики в то время, когда Петр должен был расстаться с жизнью, «находились все вместе, в согласии, радовались и ликовали в господе и спокойно пребывали в своей вере» (41). Деяния же Павла рассказывают, как одновременно с апостолом много арестованных с ним христиан было сожжено и число их было так велико, что это истребление раздражило даже римлян, так как они испугались (!), как бы от этого не ослабла сила государства (2 сл.). Вряд ли кто скажет, что опирающееся на это мутное предание сообщение заслуживает хотя бы самого малого доверия.
Что же касается дальнейших свидетельств в пользу пребывания Петра в Риме, то и они гроша ломаного не стоят. Таково свидетельство Иринея, лионского епископа второй половины второго века, который говорит, что «та величайшая и древнейшая, всем известная церковь» была основана и создана Петром и Павлом, и сообщает, что эти блаженные апостолы управление этой церковью передали Лину. Намерение или цель — хранимое в этой церкви христианское учение возвести непосредственно к тем апостолам и в интересах единства веры представить римское предание непрерывным, без перебоев, — эта цель слишком ясна и очевидна, чтобы этому сообщению можно было придать хоть какой-либо вес.
Такой, пишущий исключительно в интересах этой церкви, муж, как Тертуллиан, в начале третьего века. следующим образом утешает сам себя: «О, как счастлива эта церковь, в которой апостолы вместе со своею кровью оставили сокровища своего учения, где Петр родом смерти (на кресте) уподобился своему господу, где Павел принял венец Иоанна (Крестителя, т. е. смерть от меча)».
В другом месте он пишет: «Прежде всего, Нерон обагрил кровью начинающуюся религию. Тогда-то Петр был препоясан другим (по слову христа), будучи повешен на кресте; тогда-то Павел унаследовал право римского гражданства в высшем смысле этого слова, снова родившись
