стоит ли делиться этой частью своей жизни.
Мой взгляд метнулся к нему. Боль в его глазах была душераздирающей. Мне захотелось соскользнуть со стула и обнять его. Но я сдержала этот порыв.
— Как её звали?
— Мэйзи. Ей было восемь лет, когда она умерла от лейкемии. В течение двух лет она проходила все доступные методы лечения. Последней была пересадка костного мозга. Я до сих пор отчётливо помню, как мои родители возвращались домой после приёма у врача, такие взволнованные и полные надежд. Мой младший брат Джош, мои родители и я — все мы прошли тестирование, чтобы выяснить, может ли кто-нибудь из нас стать донором.
Я не знала, когда его семья пострадала от этой трагедии, но чувство утраты Логана было ощутимым. И тут меня осенило. Это была та самая «вещь», через которую он прошёл в старших классах.
— Ты был её донором, — невольно прошептала я.
Когда его взгляд встретился с моим, я поняла, что была права. Захваченная моментом, я соскользнула со стула и обняла Логана. Его руки автоматически обхватили меня. Мы оставались в объятиях друг друга несколько секунд, молча даря и получая утешение.
— Это была не твоя вина, — слова вылетали из меня так, словно у них был свой собственный разум.
Его руки крепче обхватили меня. Я не была уверена в том, что происходило между нами. Но я была уверена, что моё сердце подсказывало мне поступить правильно.
— Её последний год должен был быть наполнен жизнью, а не смертью в больнице, — прошептал он.
Я отстранилась, но его руки остались на моей талии. Наши лица были всего в нескольких дюймах друг от друга.
— Иногда жизнь действительно может быть отстойной, — прошептала я.
Логан поднёс руку к моему лицу и погладил мою щеку костяшками пальцев. Его пристальный взгляд был прикован к моему. Я собрала все свои силы и навыки консультанта. Моё объятие предназначалось для того, чтобы утешить того, кому, как я знал, было больно. Это не должно было быть приколом. Я высвободилась из его объятий и вернулась на свой стул. Логан выглядел разочарованным, но у меня было чувство, что он понял мои действия.
— Как только прошёл шок от того, что случилось с моими родителями, я напрягла свой мозг, пытаясь разобраться во всём этом. Я не хотела верить, что это была просто случайность, что они оказались на том же перекрёстке, что и водитель-наркоман, который врезался в них. Это слишком больно, чтобы быть случайным.
— Ты когда-нибудь выясняла «почему»?
Глядя в пару заботливых голубых глаз, я сказала:
— Нет. Во всяком случае, пока.
— Сегодня я видел много счастья на лицах детей. Всё оно было помещено туда тобой.
— Не недооценивай себя. Благодаря тебе здесь было много улыбающихся девочек-подростков.
— Ты помогаешь этим детям на время забыть, какой тяжёлой может быть жизнь, потому что ты знаешь это не понаслышке.
— Ты когда-нибудь выяснял «почему» о своей сестре?
— Нет. Во всяком случае, пока.
Что-то произошло между нами в этот момент. Я не могла точно подобрать этому название. Может быть, родственные души. Всё, что я знала, это то, что эта ночь повернула в опасном направлении. Логан был не просто сексуальным парнем, который заводил меня со старшей школы. Он был человеком, который пережил взлёты и падения в жизни. Человек, который понимал боль потери любимого человека и её последствия.
— Почему ты здесь, Логан?
Не колеблясь, он сказал:
— Из-за тебя.
Мои брови нахмурились.
— Попробуй ещё.
— Ты мне нравишься, Лип Смекер.
Дрожь пробежала у меня по спине от его признания. Мне приходилось постоянно напоминать себе, что это перемирие было только на сегодняшнюю ночь. Я не могла и не хотела зацикливаться на его заботливых глазах и мягких губах. Не то чтобы я не понаслышке знала, что они мягкие. Они просто выглядели мягкими. Действительно мягкими. Он должно быть отшелушивает кожу, а затем наносит какой-нибудь мужской увлажняющий крем.
— Спасибо.
Через секунду после того, как эти слова слетели с моих губ, мне захотелось запихнуть их себе в глотку. Впервые за три года парень, который мне нравится, признаётся, что я ему тоже нравлюсь, и мой ответ не был дерзким или провокационным. Он был неубедителен, как и я в подобных вещах.
В свои двадцать восемь лет у меня было только двое из того, что я считала серьёзными отношениями. Там был Геллерт, студент по обмену из Венгрии. Он очень плохо говорил по-английски и был экзотичен. Мы познакомились в колледже, в первом семестре первого курса. К рождественским каникулам мы расстались.
Я узнала, что семья Геллерта действительно приехала в Соединённые Штаты из Венгрии. Чего он не упомянул за те четыре месяца, что мы были вместе, так это того, что он родился в Америке в третьем поколении и вырос в Хобокене, штат Нью-Джерси. Я не знала венгерского языка, поэтому никогда не подвергала сомнению его тарабарщину. Хотя, оглядываясь назад, он действительно часто употреблял слово «гуляш».
За всю оставшуюся жизнь в колледже я несколько раз встречалась с несколькими парнями, но ничего эпичного. Затем, в двадцать пять лет, появился Джон. Я не буду вспоминать его фамилию, чтобы защитить его частную жизнь. Монро. Джон Монро. К чёрту его личную жизнь. Давайте посмотрим, как бы я описала Джона? Одним словом, засранец.
Это было через год после несчастного случая. Мы с Джоном познакомились в баре. Он был высоким и говорил все правильные вещи. Я была одинока и немного навеселе. Я не помню, чтобы было объявлено о статусе наших отношений. Это просто случилось. Эти шесть недель были фантастическими. Я была убеждена, что нашла мистера Райта. Затем произошла серия прискорбных событий.
Джон потерял работу финансового директора в одном из крупных банков Чарльстона. Когда я спросила, что произошло, он рассказал какую-то туманную историю о недоразумении. Правда заключалась в том, что Джон пил. Много. Он несколько раз опаздывал на работу в состоянии алкогольного опьянения. Я чувствовала себя такой глупой. Как можно встречаться с парнем и не подозревать о его алкоголизме? Ты закрываешь на это глаза и рационализируешь всё, что он делает, вот как. Джон был спасением от моего горя. Я сосредотачивалась на нём, когда наши отношения были хорошими и когда плохими.
Я осталась с ним, потому что именно в этом суть отношений. Ты рядом как в хорошие, так и в плохие времена. Время шло, и всё становилось только хуже. Джон не мог найти работу, он стал больше пить и стал словесно оскорблять меня. Целый
