Иисус открепил отчет от жесткой дощечки, на которой писали врачи, перевернул и прочел обратную сторону листа.
– Что бы я сделала, Иисус, – сказала женщина-врач, – оставила бы его здесь на ночь и некоторые тесты повторила бы завтра.
– Зря потратим… – начал мужчина.
– Или еще лучше, – продолжала женщина, громче, – расспросим его сейчас под ЛП.
– Зря потратим время и ресурсы, – сказал мужчина.
– Мы кто, врачи или анализаторы эффективности? – резко спросила женщина.
– Иисус ХЛ положил дощечку с отчетом и посмотрел на Чипа.
Он встал с кресла и обошел стол, врачи поспешно отступили, чтобы дать ему пройти. Он подошел к Чипу и стал прямо напротив его стула, высокий и худой, в запятнанном чем-то комбинезоне с красным крестом.
Он снял руки Чипа с подлокотников кресла, повернул их ладонями вверх, ладони заблестели от пота.
Он отпустил его руку, а запястье другой задержал в своей, щупая пульс. Чип, заставил себя взглянуть вверх, рассеянно.
Иисус ХЛ секунду смотрел на него вопросительно, и затем заподозрил – нет, он все знал – и презрительно улыбнулся от своего знания. Чип почувствовал себя упавшим, поверженным.
Иисус ХЛ взял Чипа за подбородок, наклонился и вблизи посмотрел ему в глаза.
– Открой глаза как можно шире, – сказал он. Это был голос Кинга. Чип вытаращил глаза.
– Вот так, – продолжал он. – Смотри на меня так, как будто я сказал что-то шокирующее, – это был голос Кинга, вне всякого сомнения. Рот у Чипа открылся. – Не разговаривай, пожалуйста, – сказал Кинг-Иисус ХЛ, больно повернув Чипу челюсть. Он внимательно смотрел в глаза Чипу, поворачивая его голову вправо и влево, затем он отпустил подбородок Чипа и отступил. Он обошел стол и снова сел. Он взял отчет, взглянул на него и протянул его женщине-врачу, улыбаясь. – Ты ошибаешься, Анна, – сказал он. – Можешь успокоиться. Я видел много симулирующих членов, этот не притворяется. Я благодарю тебя, тем не менее, за твою озабоченность. – Мужчине он сказал:
– Она права, Иисус, мы не должны быть анализаторами эффективности. Там, где затронуто здоровье члена. Семья может себе позволить потратить немного больше времени и ресурсов. Да и что такое, в конечном итоге, Семья, если не сумма всех ее членов?
– Спасибо, Иисус, – сказал женщина, улыбаясь, – я рада, что я ошиблась.
– Дайте эту информацию Уни, – сказал Кинг, поворачиваясь и глядя на Чипа, – чтобы нашего брата с этого момента правильно лечили.
– Да, немедленно, – женщина поманила Чипа. Он поднялся со стула.
Они вышли из кабинета. В дверях Чип обернулся.
– Спасибо, – сказал он.
Кинг взглянул на него из-за своего заваленного стола – только взглянул, без улыбки, без тени дружелюбия.
– Спасибо У ни, – сказал он.
Меньше, чем через минуту после того, как Чип вернулся в свою комнату, позвонил Боб.
– Я только что получил послание из Центрального Медицентра, – сказал он.
– Твои лечения были чуть-чуть не в норме, но с этого момента они будут абсолютно правильными.
– Хорошо, – сказал Чип.
– Это смятение и усталость, которые ты ощущал, постепенно уйдут в течение одной недели или около того, и ты станешь таким, как раньше.
– Надеюсь.
– Станешь. Послушай, хочешь, я завтра тебя вызову, или подождем до следующего вторника?
– Можно до вторника.
– Замечательно, – сказал Боб. Он ухмыльнулся. – Знаешь, – сказал он, – ты уже выглядишь лучше.
– Мне уже стало чуть лучше, – ответил Чип.
Глава 3
Каждый день он чувствовал себя чуть лучше, чуть более проснувшимся и ясным, чуть более уверенным, что болезнь – это то, что с ним было раньше, а здоровье – то, к чему он идет.
К пятнице – на третий день после обследования – он чувствовал себя так, как обычно в день перед лечением. Но последний раз его лечили только неделю назад, три недели, и даже больше, лежали перед ним, просторные и неисследованные, только потом подойдет новое лечение. Сбой ритма сработал, Боб был одурачен, и лечение уменьшено. А следующее лечение, по результатам обследования, будет уменьшено еще больше.
Какие необыкновенные чувства он будет испытывать через пять или шесть недель?
Вечером в ту пятницу, через несколько минут после последнего сигнала, в комнату Чипа вошла Снежинка.
– Не обращай на меня внимания, – сказала она, снимая свой комбинезон. – Я просто кладу записку в футляр твоей зубной щетки.
Она легла к нему в постель и помогла ему снять пижаму. Ее тело под его руками и губами было мягким, гибким и более возбужденным, чем тело Мир СК или чье-либо другое; и его собственное тело, когда она гладила, целовала и лизала его, отвечало более резкой дрожью, чем когда-либо раньше, и напряженнее было желание. Он вошел в нее – глубоко, удобно вошел – и довел бы их обоих немедленно до оргазма, но она задержала его, остановила, заставила выйти и снова войти, приняв странное, но удобное положение, а потом – другое.
Минут двадцать или даже больше они работали и экспериментировали вместе, стараясь насколько это возможно, не шуметь, из-за членов за стеной и на этаж ниже.
Когда они закончили и распались, она спросила:
– Ну?
– Ну, это был высший класс. Но, честно говоря, из того, что ты рассказывала, я ожидал даже большего.
– Терпение, брат, – сказала она, – ты все еще инвалид.
Придет время, и на эту ночь ты будешь смотреть так, как будто мы только пожали друг другу руки.
Он рассмеялся.
– Ш-ш!
Он обнял ее и поцеловал.
– Что написано, – спросил он, – в этой записке, что ты положила мне в футляр от щетки?
– В воскресенье в одиннадцать вечера, в то же время и на том же месте.
– Но без бинтов.
– Без бинтов, – сказала она.
Он увидит их всех, Лайлак и остальных.
– Я как раз гадал, где будет следующая встреча, – сказал он.
– Я слышала, что ты просвистел через этот второй этап, как ракета.
– Проковылял через него, ты хочешь сказать. Я бы ни за что не проскочил, если бы не… – знает ли она, кто такой Кинг? Правильно ли говорить о нем?
– Если бы ни что?
– Если бы не Кинг и Лайлак, – сказал он. – Они пришли сюда накануне ночью и подготовили меня.
– Ну, конечно, – сказала она, – никто из нас не проскочил бы, если бы не капсулы и все остальное.
– Интересно, где они их достали.
– Я думаю, кто-то из них работает в медицентре.
