Пташка.
– Как все? – Не поверил своим ушам Писатель.
– Я знаю о твоей встрече с дедушкой и о разговоре вашем тоже знаю. Хочу заметить, решение, к которому вы пришли, очень благородное, достойное двух мужчин.
То ли ирония прозвучала в голосе девушки, то ли обида, Писатель не мог разобрать, но понял, что ситуацию надо спасать.
– Я тебе сейчас все объясню, милая! – Начал было наступать Писатель.
– Нет, не надо мне ничего объяснять. Ты здесь совершенно не причем. Не ты начал, ни тебе и заканчивать.
Писателя возмутили услышанные слова.
– Как это не я начал? С меня все началось! Это я просил, я молил Господа о помощи.
– Не спорь. Все то, что ты знаешь лишь очень маленькая часть того что происходит. Та самая часть, которую тебе дозволено знать, не потому что тебя держат здесь в полном неведении, как ты только что об этом подумал, а потому что это сделано только во благо тебе.
Вот это новость! Совсем недавно Писатель собирался признаться во всем Пташке, а вместо этого получил признания в свой адрес. Причем признания очень даже неожиданные.
– Моя вина в том, что эта новость не была доведена до тебя еще раньше. А это необходимо было сделать. Но ничего, я все исправлю.
Они снова взялись за руки и взмыли ввысь с видимой легкостью. С «видимой» означает то, что только посторонний и несведущий наблюдатель может сказать, что парят они легко и свободно. На самом деле, на душе у них осел очень тяжелый осадок от пережитых впечатлений. И летели они, на этот раз, молча, и смотрели в разные стороны, грустными глазами, словно их совершенно не интересовал путь, по которому направлялись.
Писатель попытался взбодриться, как он делал это раньше, когда досада и разочарование постигало его. Он вдыхал воздух, наполняя легкие, и протяжно выдыхал, и мысленно произносил: «Все! Хватит! Возьми себя в руки. Мужчина ты или не мужчина! Будь мужиком! Не раскисай!» Такой способ часто помогал, но не в этот раз. В этот раз, казалось, ничего не могло подействовать на повышение настроения. Казалось бы ничего! Но…. Слава Богу, что только казалось!
Пташка не была бы Пташкой, если бы не могла сотворить из невозможного возможное. Пташка – есть олицетворение самого Чуда.
До недавнего времени летевшая преспокойненько рядом с Писателем Пташка вдруг резко взмыла вверх и скрылась за густыми белыми облаками. Писатель от неожиданности обомлел. Он не сразу понял, что произошло, а главное почему. Не успел он прийти в себя, как так же внезапно, как исчезла, появилась Пташка. На лице ее читались прекрасное настроение и детский беззаботный задор. Она подлетела к Писателю и, игриво чмокнув в правую щечку, снова взлетела вверх. Писатель еще более был озадачен таким поведением девушки. Он уже стал подумывать, что все произошедшее до этого, то есть встреча и разговор с Преподобным Сергием Радонежским и разговор с самой Пташкой, являлись обычным розыгрышем и теперь Пташка готовит разоблачение. Неожиданно из гущи облаков появилась Пташка и, подлетев к Писателю, сделала попытку поцеловать Писателя в левую щечку, но Писатель крепкой хваткой прервал попытку и прижал к себе вырывающуюся Пташку. Она вырывалась совсем недолго и буквально через полминуты смирилась и прижалась к груди Писателя.
– Знаешь… – Пташка снизу вверх посмотрела в лицо Писателя. – Я должна тебе очень многое и важное рассказать.
Писатель почему-то подумал о своей встрече со Святым Сергием Радонежским и итогах разговора с ним, но Пташка без особого труда прочитала эти мысли и прервала поднятой правой рукой.
– Нет, не об этом. – Проговорила она более чем убедительно, посмотрев в глаза Писателя. – Я тебя очень даже понимаю, ты взволнован в результате произошедшего, но еще больше из-за ожидания предстоящего, но то, что я должна тебе рассказать и показать является совсем другой темой, хотя в данной ситуации напрямую связана и с твоим случаем.
– Подожди. – Не выдержал совсем сбитый с толку Писатель. – Ты окончательно меня запутала.
– Если хочешь узнать более точно, тогда не перебивай. – Поставила ультиматум Пташка.
Писатель подчинился, другого выхода у него не было.
– Дело в том, – голос Пташки дрогнул. – Как бы мы этому ни противились, но время наших встреч неумолимо истекает. Ты уже многому у меня научился. Я тебе смогла дать даже больше, чем когда-либо кто-то получал и хочу дать еще больше.
Писатель попробовал что-то сказать, но Пташка остановила его взмахом руки.
– Ты очень хороший ученик, легко и с особым желанием учишься. Более того … я тебя полюбила. – Голос Пташки снова дрогнул. Она часто заморгала, пытаясь спрятать подступившие слезы. – Но существует закон и силы, подчиняющиеся этому закону, которые очень ревностно следят за отношениями и сроком общения между нами и людьми. К великому сожалению этого избежать невозможно.
Пташка отвернулась и посмотрела куда-то вдаль. Затем она резко обернулась, глубоко вдохнув, и одарила Писателя взглядом полным любви и боли.
– Все. – Выдохнула она и, набрав полные легкие, продолжила. – На тему разлуки я закончила, теперь о самом главном в моем разговоре. Так как ты уже многому научился и хорошо это освоил, предлагаю прослушать еще один урок последний и немаловажный, но без практики. Почему без практики? Ты это вскоре сам поймешь. Речь пойдет о самом сложном и опасном способе приобретении и отдачи процента удачи. Этому способу людей почти не учат, а если учат, то только избранных и то, зачастую очень приходится сожалеть об этом.
– Я понял. – Не выдержал Писатель. – Речь пойдет о жизнях человеческих?
– Да, я всегда говорила, ты очень умен и проницателен, что довольно сильно помогает тебе в учебе. – Пташка улыбнулась. – Ты действительно прав речь пойдет о жизнях и в особенности человеческих. Как ты уже знаешь или догадывался, жизнь, то есть приобретение жизни – это самая большая удача для каждого живого существа. Ведь с приобретением жизни даются реальные шансы на приобретение всякого рода удач, достижения различных целей ради получения дополнительного успеха. Тем самым каждому живому существу за период выделенной ему жизни отведена собственная особая роль, которую он обязан выполнить.
– Стоп-стоп. – Снова прервал Пташку Писатель. – Ты хочешь сказать, что каждый из нас приходит в этот мир наделенный собственной миссией? Это значит, что мы должны, прежде чем уйти на покой выполнить свои функции?
– Ты снова прав! – Воскликнула Пташка. – Но немного не воспитан, если перебиваешь.
– Извини, Пташка, я просто уточняю. – Извинился Писатель.
– Ничего страшного, я не сержусь. Это вполне нормально для людей. Люди отличаются особенным любопытством.
– Скорее любознательностью.
– Ну, хочешь так
