его голос.
Нехотя, я все же убрал их. Даже в своем кабинете я не мог быть полноправным хозяином.
- Уморила тебя моя дочь? - усмехнулся отец, разглядывая меня.
- Как есть, — ответил, натянуто улыбаясь.
- Какие планы на вечер? - присаживаясь в кресло у окна напротив, поинтересовался он, но я уже знал. Он никогда ничего не делает и ничто просто так не спрашивает, плакала моя ночь у Ванды.
- Планов на вечер нет, — ответил в ожидании продолжения.
- Вот и отлично, тогда после работы едем домой. Беатрис с Франческой приготовят ужин, посидим в семейном кругу. А то ты, как переехал жить отдельно, совсем про нас забыл.
- Как скажешь, отец, — потому, как и согласиться с его словами не мог.
Еженедельные воскресные ужины в кругу семьи, праздники, а теперь еще и его дочь, которая выводила из себя одним только видом.
- Отлично, жду тебя у машины, — поднялся, расставляя все точки, то есть никакого дальнейшего отдыха.
Мне оставалось только плотно стиснуть зубы, поднимаясь из-за стола и направляясь следом за отцом в столь ненавистный мне с детства дом. Меня можно обвинить в неблагодарности, но за милой улыбкой той, что стала мне матерью, скрывалась ненависть и злая усмешка. Отец, который любил наказывать меня по каждому поводу. У него для этого была выделена даже специальная комната, где он привязывал меня к столбу и бил плеткой по спине, выбивая грехи, или закрывал меня, маленького, в темном железном шкафу на полдня; лавка для битья, где он привязывал нагишом…, так что наказание матери в виде того, что стоять голыми коленками на крупе, была мелочь.
Отец унижал, уничтожал мое собственное Я. Не понимая одного - он будил его еще сильнее. И только благодарность за спасение и приют, а главное, желание найти убийцу своих родителей, не давали мне взбунтоваться. И, кажется, отец об этом догадывался, раз решил выдать свою единственную дочь за меня. Но лицемерие, вперемешку со страхом, что царило в доме, не моя мечта.
В моей памяти часто всплывает образ высокого мужчины со светлыми волосами и девушки с нежными теплыми серыми глазами в светлом платье в мелкий цветочек. Они стояли у окна, обнимались, смотря на меня, как я рисую, сидя за маленьким столиком. Иногда мне кажется, что я сам себе нарисовал это воспоминание. НИЧЕГО НЕТ И НЕ БЫЛО….
Ужин проходил в тишине, во главе стола сидел Марко, глава семейства, по правую руку Беатрис в вечно темном невзрачном платье под горло с длинными рукавами, с непроницаемым холодным лицом. Казалось, на нем нет ни единой эмоции. Рядом с ней сидела Франческа в таком же платье, что и мама, с собранными в тугую прическу темными волосами, ее темно-карие глаза были опущены вниз, и только изредка она бросала на меня из-под длинных ресниц живой, полный любопытства взгляд.
- Беатрис, ты переселила Алондо, как я просил? - наконец нарушил тишину Марко. Откладывая столовые приборы в сторону, показывая тем самым всем, что ужин подошел к концу. Мы вслед за ним отложили приборы.
- Конечно, все сделала, как ты сказал, — ответила она, бросив на меня взгляд, полный ненависти, пока отец не видит.
Я знал, что наша свадьба ей не по душе, но и высказаться против она не имеет права. Женщина - самое нечестивое, грязное существо, как учила нас вера. Даже животное имело больше свободы, чем она.
- Алондо, что слышно из России? - задал вопрос отец.
- Пока ничего, Эннио уверен, что он покинул пределы страны или города, - спокойно ответил, делая глоток красного вина, пока не почувствовал странный привкус травы.
- А ты? - продолжал как ни в чем не бывало отец. А я обратил внимание, что к вину он не притронулся.
- Он в городе, уверен, — произнес, отставляя от себя бокал и бросая мимолетный взгляд на Беатрис, которая следила, словно привороженная, за моей рукой.
- Скорей всего, скоро появится, — заключил отец.
- Я тоже в этом уверен, потому и не спешу его забирать.
- Правильно делаешь, — поднимаясь из-за стола, произнес отец. - Спокойной ночи, всем, — бросил напоследок, чтобы скрыться из комнаты.
Еще некоторое время мы стояли в полной тишине, пока я не нарушил молчание.
- Мама, в какую комнату меня переселили?
Она перевела свой цепкий взгляд, в котором не было и капли покорности, и только алчные огоньки ненависти блестели в ее темном взоре.
- Франческа проводит, — холодно произнесла женщина.
С самого детства я не видел от нее материнского тепла и нежности, для неё я всегда был отродьем, отребьем, но не сыном или мальчиком, потерявшим родителей.
- Благодарю, — ответил и посмотрел в сторону Франчески, в ожидании пока она оторвет взгляд от своих скрещенных рук.
- Отведи, — проговорила Беатрис.
- Хорошо, — покорно ответила та.
Я следовал за хрупкой стройной фигурой девушки в свободном черном платье длиной по колено по темным коридорам дома. На втором этаже у двери из красного дерева мы остановились.
- Спасибо, — произнес, скрываясь за тяжелой дверью.
Что-то во всем этом казалось мне странным: зачем нужно было меня переселять? Да и вино, в котором чувствовался привкус травы. Обвел взглядом комнату: светло-золотистые стены, панели из темного резного дерева, светлые плотные шторы, большая кровать, шифоньер, пара стульев. Больше не раздумывая, направился в душ, скидывая вещи на ходу. Усталость накатывала тяжким грузом.
Прохладный душ сделал свое дело - вернул способность трезво мыслить. Накинув на голое тело темный махровый халат, вышел из комнаты.
Одинокая маленькая фигурка, сидящая у меня на кровати в одном тоненьком халате, с длинным распущенными волнистыми волосами.
- Что ты здесь делаешь, Франческа? - спросил девушку.
- К тебе пришла, — тихо произнесла она, нерешительно поднимаясь и скидывая с себя халат, но так и не осмелилась повернуться ко мне лицом.
- Зря, — подытожил. - Оденься. Чья была идея с травой - твоя или Беатрис?- поинтересовался, но с места так и не сдвинулся.
- Мамы, — прошептала девушка, медленно приседая и накидывая на себя халат.
- И как давно ты не девственница? - облокотился плечом о дверь
- Как ты?.. - прошептала с возмущением, но дальше договорить ей не позволил.
- Без этого вашего, давай на чистоту, иначе потребую, чтобы тебя перед свадьбой проверил наш лекарь, — поторопил ее, мне
