Кили не могла понять, почему, несмотря на ее пренебрежительное отношение, он так упорно не хочет оставить ее. Чем сильнее она отталкивает его, тем настойчивее он становится. Возможно, в нем заговорил психолог и он просто-напросто пытается разгадать ее?
К счастью, теперь она может не шарахаться от него, как пуганая корова. Остается надеяться, что Лэклен не откажется от попыток сблизиться с ней.
Сейчас все должно измениться. Хотя она не ждет признания в вечной любви, ей хочется, чтобы Лэклен обрадовался новости. Кили не терпелось увидеть его. Она предпочла бы сказать ему до вечеринки, но ему нужно работать, и он встретится с ней в ресторане. Ничего не поделаешь, придется подождать.
Положив тест-полоску в шкафчик с лекарствами, Кили закрыла глаза и начала безмолвно молиться, чтобы Лэклен воспринял ребенка так, как она. Как свидетельство их любви и начало общего будущего.
Кили помахала рукой Эмме и Талии, вошедшим в ресторан. Приложив палец к губам, она обернулась к коллегам, затаившимся в зале, который они заказали для вечеринки.
– Она идет!
Вслед за этими словами послышалось сдавленное хихиканье.
Эмма недоуменно нахмурилась:
– Зачем вы ведете меня сюда? Наше обычное место не...
– Сюрприз!
Кили сделала шаг в сторону, и веселые голоса хором затянули песню.
– Что... – Эмма ошарашено вертела головой, переводя взгляд с Кили на Талию. Коллеги окружили ее шумной толпой, смеясь и поздравляя.
Кили сжала ее руку.
– С днем рождения, Эм! Мы знаем, что ты любишь сюрпризы, поэтому... сюрприз!
Эмма улыбнулась, смущенно глядя на нее.
– Не могу поверить! Вы устроили это так, что я ни о чем не догадалась! Обычно вы не умеете хранить секреты.
Кили улыбнулась. Она умеет. У нее есть секрет, и очень приятный!
– Наслаждайся, дорогая. Ты заслужила это. И, между прочим, выглядишь ты просто великолепно.
Эмма смущенно пригладила волосы.
– Мне нравится эта стрижка, хотя у меня такое ощущение, будто я лысая.
Кили хихикнула.
– Я имею в виду не только стрижку, но и одежду, и макияж. Смотри, как бы теперь ты не покинула родительский кров!
Эмма закатила глаза.
– Почему бы и нет? Мне двадцать четыре года. Пора расти, разве ты так не думаешь?
Кили кивнула, думая, что не только ее подруге предстоит расти. Она, Кили, будет матерью – и уж точно вырастет в объеме, и очень скоро!
– Твой мужчина прибыл, – возвестила Талия. Кили быстро обернулась, едва сдерживаясь, чтобы не броситься в объятия Лэклена.
Однако бросаться было некуда. На руке Лэклена повисла Кристал.
– Ну и ну! – потрясенно пробормотала Талия. Кили протянула ей фруктовый коктейль и сказала:
– Подержи, пожалуйста.
– Пока она не запустила его в Кристал, – пояснила Эмма.
Лэклен поднял на Кили глаза и имел наглость улыбнуться и виновато пожать плечами.
Кристал не проявила ни малейшего смущения. Ее глаза хищно поблескивали.
– Ах, это ты, Кили. Смотри, кого я встретила! Док проверял, не попало ли мне что-то в глаз.
Скрипнув зубами и с трудом подавляя желание ткнуть ее пальцем в упомянутый орган, Кили сказала:
– Ну, тогда с тобой все будет в порядке. – У тебя на ресницах столько туши, что она защитит глаза даже в пыльную бурю. – Хочешь, я тоже посмотрю?
Кристал мотнула головой, приведя в движение пышный бюст; если бы Лэклен предусмотрительно не отвернулся в этот момент, неизвестно, что Кили сделала бы. Она никогда не была ревнивой, но сейчас в ней вспыхнуло мстительное чувство.
– Увидимся позже, Лэки, – промурлыкала Кристал. Победоносно улыбнувшись, она отошла, зазывно покачивая бедрами.
– Лэки?! – Кили стояла перед любимым мужчиной, не зная, что ей делать: поцеловать его или отвесить пощечину. – Как мило! Вы уже называете друг друга ласкательными именами?
Лэклен озадаченно наморщил лоб.
– Она совершенно безобидная.
– Ну да, не безобиднее тигровой акулы! Как же ты называешь ее, Лэки?
Кили ожидала, что ее ревность вызовет у Лэклена смех, но вместо этого он сложил на груди руки и сердито посмотрел на нее.
– Перестань.
– Что ты сказал?
Несмотря на то, что они не встречались после ее по-детски смешной вспышки в кафе, Кили решила, что, согласившись прийти на вечеринку Эммы, Лэклен готов простить ее. Очевидно, она ошиблась.
Лэклен поднял руку, словно воздвигая между ними невидимую преграду.
– Не надо устраивать сцену ревности. Это было бы сплошным лицемерием.
Потрясенная этими словами, Кили буквально отшатнулась от него.
Это ведь, наверное, шутка? Ну, конечно! Лэклен хочет отплатить ей за то, что она держала его на расстоянии. Сейчас он рассмеется и скажет: «Шучу, шучу!».
Но этого не произошло.
Лэклен, явно волнуясь, провел рукой по темным волнистым волосам.
– Нам нужно поговорить.
О-о-х! По прошлому опыту Кили знает, что означают эти три коротких слова. Он будет говорить, она – слушать; он уйдет, она – останется, повергнутая в отчаяние и обреченная на одиночество. Нет ничего нового в этом сценарии; меняются лишь актеры. Только, к несчастью, роль пострадавшей всегда достается ей, как и разбитое сердце.
– О чем?
– Я устал играть в игры. Неделями ты проявляешь ко мне безразличие, а теперь, вместо того, чтобы честно признаться, что хочешь порвать со мной, скрываешь истинные чувства, да и другие свои секреты.
У Кили кровь застыла в жилах. Не похоже, что он обрадуется, узнав о ее беременности. По-видимому, оправдываются ее мрачные подозрения: Лэклен хочет положить конец их отношениям.
– Если ты имеешь в виду то, что произошло в кафе, то я...
– Это всего лишь деталь. – Лэклен отмахнулся от Кили, прежде чем она успела извиниться. – Теперь это уже не важно. – По решительному блеску его глаз Кили поняла, что он заранее подготовил свою речь. – То ты бросаешься ко мне с распростертыми объятиями, то без всякой причины не желаешь разговаривать со мной. Я пришел сюда, чтобы узнать, есть ли у нас надежда на общее будущее, но теперь понял, что мог бы не делать этого.
Паника, охватившая Кили, мгновенно сменилась гневом.
– И когда ты понял это? До или после того, как Кристал соблазнила тебя своими прелестями? Нет ничего лучше неотразимого тела, не так ли? Какая жалость, что у меня оно не такое! К тому же, по-твоему, я должна следить за весом, и....
Лэклен уставился на Кили так, будто у нее на голове внезапно выросли рога. Которые, кстати, оказались бы к месту, учитывая, что в нее словно дьявол вселился.
