– Вам помочь чем-нибудь? ― раздается слева от меня тонкий женский голос.
Мне вот всегда было интересно, почему женщины меня не боятся. Я всегда мрачный, улыбаюсь крайне редко, особенно в последний год. Я хмурюсь. А еще в последнее время я все время в толстовке и капюшоне или кепке. Неужели слабый пол настолько сильно притягивает опасность, что выключается инстинкт самосохранения? Все ради того, чтобы быть трахнутой самцом, не задумываясь о последствиях? Мне, наверное, никогда этого не понять.
Я хмуро смотрю на симпатичную молодую девушку, и она улыбается в ответ. Ее глаза блестят любопытством и заинтересованностью. А меня поражает внезапно появившееся желание наклониться к ней и сказать: «Пару дней назад я убил человека». А потом посмотреть в ее испуганные глаза. Сначала, конечно, она будет подвергать мои слова сомнению, но рано или поздно до нее дойдет страшная информация. Тогда она начнет сомневаться. Сначала ― в моих словах. Да, люди до последнего не хотят верить в то, что сводки криминальной хроники взяты из жизни. А потом она будет сомневаться в том, стоит ли со мной и дальше флиртовать, потому что уже не будет так уверена в том, что ей нужны эти приключения.
– Вот этот букет, ― тычу пальцем в голубое нечто, состоящее из шариков на ножках. Моя мама любила эти цветы, они росли в саду в родительском доме. Пока девушка молча упаковывает букет, тайком поглядывая на меня, я с грустью думаю, что так и не удосужился узнать, как называются любимые цветы моей мамы. На все праздники я, идиот, дарил ей розы.
– Лентой перевязать? ―спрашивает девушка, заинтересованно глядя на меня, а я коротко качаю головой и тяну вперед карту, чтобы дать ей понять, что хочу оплатить и свалить отсюда побыстрее.
Несколько слегка неловких движений ― видимо, от волнения, ― и я оплачиваю цветы и наконец сваливаю из торгового центра. Чувствую себя идиотом, который несет две сумки продуктов, синий веник, и при этом под толстовкой в кобуре у меня спрятан девятимиллиметровый Глок. Слегка качаю головой и даже подумываю выбросить цветы. Но потом вспоминаю о Мишель, и понимаю, что ей будет приятен этот знак внимания. И, если не ошибаюсь, ей тоже нравились эти разноцветные кусты в саду моих родителей. Загружаю все в машину, небрежно бросив букет на соседнее сиденье. Привычно осматриваюсь, а потом завожу машину и выезжаю со стоянки. По дороге несколько раз сворачиваю и объезжаю кварталы без надобности, чтобы пробить слежку, но все чисто.
Заворачиваю в неблагополучный район, где на обочине то тут, то там тусуются обиженные жизнью люди. Те, которые не хотят работать и нормально жить. Они избрали преступный путь для своей жизни, и я не могу их осуждать. Слишком тухло все в нашем обществе, чтобы у человека появилось желание честно жить.
Я проезжаю дальше и останавливаюсь у пошарпанной автомастерской. Из нее тут же выходит Буйвол ― огромный владелец мастерской. Редкая тварь, видавшая в жизни, пожалуй, значительно больше моего. Он жмет мне руку и кивает на открытые ворота ангара.
– Перекрасили, номера перебили. Когда?
– Завтра. Времени пока не знаю.
– Все будет готово. Эту тачку потом Слепой хочет себе забрать. Ты как?
– Плевать.
– Тогда в этот раз будет со скидкой, Слепой ― мой деверь.
– Не вопрос.
– Утром тачка будет стоять на привычном месте. Тебя будет ждать новый пацан, Китаец.
– Реально китаец?
– Ага, афроамериканский, ― неприятно оскаливается Буйвол. ― Пересадишь его в свою, он знает, куда ее загнать.
Я киваю и протягиваю ему половину суммы.
– Остальное завтра.
– Как всегда, ― соглашается он, пряча деньги в карман замасленных джинсов.
– Будь здоров.
Мы прощаемся, и я еду домой. Хочу подарить цветы Мишель и посмотреть, как она на них отреагирует. Мысли об этом перемешиваются со страхом. Я всегда ощущаю перед операцией трепет, и адреналин, само собой, повышается. Но в этот раз из-за того, что я не до конца уверен в своей подготовке, все идет не по плану, и меня это беспокоит. Нужно подготовить для Мишель план отступления на случай, если у меня все пройдет плохо. Еще в самом начале я дал себе обещание: если меня поймают, я, главное, должен успеть пустить себе пулю в висок. Потому что ирландцы не дадут мне умереть быстро и легко, а долго и больно не входит в мои планы.
Глава 19
Я останавливаюсь и смотрю на дом. Барабаню пальцами по рулю, снова и снова представляя себе, как вручу Мишель букет. Я никому никогда не дарил цветы, кроме мамы. Казалось, ни одна женщина этого не заслуживает. И только Мишель мне хочется сделать приятно. Урвать хотя бы еще одну настоящую улыбку, которую она подарит только мне.
Вхожу в дом наперевес с сумками и ставлю их на входе. Достаю букет и иду в гостиную. Мишель сидит на диване и всматривается в фотографию на экране, на ее голове наушники, и я даже с расстояния слышу музыку. Я подхожу со спины и показываю ей цветы. Мишель сначала пугается и слегка подскакивает на месте, а потом превращается в камень. Она, не моргая, смотрит на букет, а мне хочется вышвырнуть его в урну и притвориться, что его не было. Но в следующее мгновение Мишель протягивает руку и вынимает из нее цветы. Стягивает наушники и поворачивается ко мне.
– Спасибо, ― тихо произносит она, а меня накрывает. От ее слегка испуганного взгляда, от приоткрытых губ и этого тихого «спасибо».
Я киваю, сжимаю руки в кулаки, разворачиваюсь и выхожу на улицу кормить собак. Заодно и успокоиться надо.
Через полчаса, пока Мишель колдует на кухне, я набираю Адриана.
– Что слышно? ― спрашиваю я.
– Информация подтвердилась, тебя ищут. Завтра нужно взяться за Райана. У тебя есть все необходимое?
– Да, Санта передал мне подарок.
– Тогда слушай. Завтра вечером Райан открывает новую больницу. Я пришлю тебе ориентировки, снимки и всю информацию по локации.
Я хмыкаю.
– Решил перед смертью доброе дело сделать?
– Да они уже начали отмывать бабло еще во время строительства. Вряд ли это можно назвать благотворительностью. Дальше. В этот раз все будет сложнее. Нужно будет стрелять из здания, которое он будет открывать.
– Там будет полно охраны.
– Мы обеспечим тебе пустой четвертый этаж. Но, Финн, тебе нужно будет самостоятельно пробраться в здание и так же выбраться из него. Тут я тебе не помощник, сам понимаешь.
– Справлюсь, ― отвечаю я, при этом понимаю, что завтра случиться какая-то задница, только я пока еще не осознаю, какая именно.
– На четвертом этаже есть окно. Открой план здания, уже отправил.
Я вхожу в дом, хватаю ноутбук и скрываюсь в спальне. Расположившись на кровати, открываю крышку и быстро вхожу в свою почту, чтобы открыть все файлы от Адриана. Нахожу план здания.
