уверенным в чем-то, тем более, когда это касается будущего.
— Мы творцы своего будущего, Яра. И только от нас зависит, насколько счастливым оно будет.
Тогда, я не стала отвечать, но мысленно, все же признала что маг прав: на что себя настроишь, то и будет.
Вот я и настраивалась.
Совместная жизнь в одной комнате оказалась весьма…сносной.
Мой муж оказался педантом — чистюлей, у которого всегда и все лежало на своих местах. Я же, поборником чистоты была лишь временами: могла забыть убрать учебные конспекты с занятий или ингредиенты для зелий, а надоедавшие за день чулки постоянно находили себе пристанище на спинке большой дубовой кровати.
Рейвен молчаливо убирал все по своим местам и ни разу не обмолвился о том, что его не устраивает мой кавардак.
Я, кстати, все же уступила ему и поддалась на уговоры обновить свой гардероб. Правда, позже, я об этом сильно пожалела, так как матушка боевика была неутомимой модницей, скупая для меня все новые и новые наряды.
Платья, сорочки, нижнее бельё и многое другое, что, цитирую: "Так необходимо молодой и красивой девушке"! И это "необходимое", еле-еле влезло в тот самый новенький шкаф, который боевик демонстрировал мне в день нашего совместного решения о проживании.
Не скрою, наряды радовали мою девичью душу и слегка поменяли мои вкусовые предпочтения в собственной внешности. Простые грубые ткани академических платьев, сменила на изящные и женственные туалеты, а вечно низко сидящий пучок и простую косу, стала часто заменять на более интересные прически.
И, что самое интересное, мне нравилось моё преображение. У меня часто стала возникать в голове мысль о том, что я хочу быть красивой не только для себя, но и для мужа. Не проходило ни дня без его комплимента в мою сторону, и от этого, каждый раз, моё сердце трепетно замирало.
Я стала привыкать к постоянному присутствию Рейва рядом с собой, к его низкому голосу, запаху и осторожным мимолетным прикосновениям.
Он медленно, но верно приучал меня к себе, и та скорость, с которой это происходило, меня тревожила.
Слишком быстро, слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Но это так.
Вечерами, когда мы оставались в нашей комнате наедине, я часто чувствовала на себе его горячий изучающий взгляд. Он был почти осязаем, и порой казалось, он не просто смотрит, а клеймит своё.
В такие моменты, с моим телом творилось что-то невообразимое: сердце начинало стучать быстрее, дыхание становилось глубоким и прерывистым, а кожа была настолько чувствительна, что даже дорогая атласная ткань раздражала ее.
Боевик видел, что делает со мной его взгляд, но попыток уложить меня в кровать не только ради сна, не предпринимал. Его выдержке, можно было позавидовать даже мне.
В отличие от мужа, я перестала спать спокойно, мучаясь от томительного чувства, что снедало тело и разум, будоража фантазию.
Ворочаясь с боку на бок, мысленно проклинала благородство боевика, сама, не решаясь сделать первой шаг.
И вот, уже как несколько дней, я раздражаюсь по самым пустяковым причинам, рассеяна на занятиях и даже самые простые заклинания, даются с трудом.
— Яра, все в порядке? — поинтересовался у меня муж, наблюдая за тем, как уже полчаса я не решаюсь препарировать лягушку, чтобы проверить целительский дар вил не только на себе любимой, но и на других.
— Нет, не в порядке, — хотела сказать уверенно, а вышло жалостливо.
— Моя помощь нужна? — осторожно спросил Рейвен, уловив, в каком взвинченном настроении, я стою в руке с маленьким и очень острым ножом.
— Мне ее жалко, — покачала головой я, не в силах причинить боль болотной квакушке.
"Мне себя жалко", — мысленно добавила я, измученная бессонницей и адским напряжением тела.
— Зачем она тебе? — вновь спросил боевик, подходя ко мне ближе и окутывая своим ароматом.
— Хотела проверить дар исцеления на других, — раздраженно выдохнула я, еле сдерживая себя от порыва, уткнуться в грудь мага и крепко обнять.
— Ну, если тебе жалко пучеглазую зеленушку, можешь потренироваться на мне, — предложил он, забирая из моих рук ножик.
— Ты мазохист? — теперь пришла моя очередь спрашивать, всерьез опасаясь за психическое здоровье мужа.
— Да, и уже, как две недели, — невнятно пробормотал Рейв, после чего, основательно чиркнул ножом себе по ладони. Кровь тут же закапала на пол рубиновыми пятнами, потихоньку собираясь в маленькую лужицу.
— Ну, так что, лечить меня сегодня кто-нибудь будет? — по-доброму усмехнувшись, поинтересовался боевик, — или ты таким коварным способом решила преждевременно от меня избавиться?
— Да, да, сейчас, — отмерла я, загипнотизированно смотря на быстро бегущий алый ручеек.
Мысленно сконцентрировавшись, представила себе конечный результат с идеально ровной гладкой и неповрежденной кожей, и…ничего.
Порез как был, так и остался.
— Я потрогаю тебя, — то ли спросила, то ли предупредила я, легко положив раскрытую ладошку поверх руки мага.
— Все что угодно, — отчего-то хрипло произнес маг, напряженно застыв рядом со мной.
Замерла и я.
Вновь сосредоточившись, от всей своей светлой ведьминской души пожелала боевику здоровья, мысленно прогоняя боль.
И так увлеклась, что не заметила, как муж, перехватив второй рукой наши ладони, начал легонько целовать моё лицо.
— У тебя все получилось, ведьмочка моя, — тихо прошептал муж, показывая результат моей работы.
Ладонь была испачкана кровью, но самой раны, не было и в помине.
— Получилось… — выдохнула я, рассматривая неповрежденную здоровую кожу, без намека на порез.
— Получилось! — радостно выкрикнула я, порывисто обнимая Рейвена за крепкую шею. Меня тут же взяли в кольцо сильные мужские руки, надежно прижимая к себе.
— Яраа… — протянул боевик, одной лишь интонацией давая мне понять, как соскучился. Но не только интонация этому способствовала.
Сквозь тонкую ткань платья, я очень хорошо чувствовала его желание и сама от этого горела.
— Соскучилась… — одно слово и мы сорвались.
Резко запрокинув мою голову наверх, муж впился в губы жестким подчиняющим своей воле поцелуем, побуждая ответить ему так же дико и яростно.
Один шаг назад, и сильные руки, сажают меня на край стола, уверенно раздвигая в стороны девичьи колени.
Не размыкая страстного поцелуя, мы лихорадочно срывали друг с друга одежду, желая быстрее добраться до вожделенной плоти. Оторвавшись от припухших губ, боевик продолжил клеймить короткими жалящими поцелуями мою кожу, распаляя быстро бегущую кровь по венам еще больше.
Чем ниже спускался с ласками муж, тем сильнее я отклонялась назад, и в какой-то момент оказалась полностью лежащей голой спиной на столе.
— Хочу тебя до безумия, — прохрипел Рейв, задирая мне на талию мешающую ткань платья, — думал, умру, если не коснусь тебя в ближайшее время.
— Не сдерживайся, — судорожно прошептала я, чувствуя,
