Это было для Сони так странно. Быть благодарной ему, и в то же время до зубовного скрежета злиться, понимая, что все происходящее — ненормально. Макс привязывался к Демиду с каждым днем все сильнее, что грозило обернуться самой настоящей трагедией, когда придет время им расстаться. А еще её отпуск на работе близился к концу, и в скором времени она, вероятнее всего, будет уволена за прогулы. Как долго Демид собирался держать их возле себя, играя в эту странную игру, он не считал нужным озвучивать, и эта подвешенная неопределенность сводила девушку с ума.
Но, надо отдать ему должное, по крайней мере к Соне он больше не приставал. С того самого вечера в день их прилета, он перестал позволять себе дотрагиваться до нее, и ничем не выдавал своего желания затащить девушку в постель. Вел себя сдержанно, и всегда носил в доме футболку, за что Соня была отдельно ему благодарна. К слову, они вообще редко оставались без Макса, наедине. Словно Демид намеренно избегал этого.
Да и Соня старалась лишний раз не высовываться из спальни, когда сын засыпал. Лишь изредка, днем, во время сон часа она выходила на кухню, чтобы приготовить для Макса полдник. Демид, обычно, в это время тоже не покидал свою комнату. Или куда-нибудь уезжал.
Вообще, было такое ощущение, что помимо развлечений ее сына, у него было достаточно забот. Соня несколько раз слышала, как он с кем-то разговаривает по телефону. То на английском, то на русском. Она ни за что не стала бы специально подслушивать, но порой его голос во время этих разговоров изменялся до неузнаваемости. Делался грубым, требовательным, злым, и девушке становилось совсем не по себе. Она ведь по-прежнему ничего не знала об этом человеке. И откровенничать он не спешил.
Однажды он уехал утром и оставил их на весь день. Когда время перевалило за полдень, Соня уже с ума сходила от неизвестности. Какие только мысли не приходили в голову, пока она вдруг отчетливо не осознала, что в первую очередь — волнуется за него. До ужаса боится, как бы с ним не случилось ничего плохого. И совсем не потому, что в таком случае она понятия не имела, как им с Максом быть дальше, а потому что она действительно за него переживала. И это открытие настолько поразило девушку, что весь остаток дня до самого позднего вечера она ходила рассеянная, и все валилось из рук.
Выходит, не только Макс привязался к Демиду.
А на следующий день произошло еще одно событие, после которого Соня уже не могла относиться к нему, как раньше.
Утром, после завтрака, они с Максом отправились дышать свежим воздухом на лужайке у дома, но пошел дождь, и пришлось вернуться домой. Малыш почему-то впервые за долгое время загрустил, и Соня, конечно, начала допрос с пристрастием, выясняя причину плохого настроения ребенка.
Оказалось, что он скучает по своим любимым игрушкам, оставшимся дома. По железной дороге, по машине на пульте управления, и полицейскому участку «Лего». Это все было довольно объемным, чтобы брать с собой к бабушке в деревню, и Соня кое-как уговорила сына ограничиться несколькими маленькими машинками, да парой игрушечных пистолетов.
— Мам, а когда мы поедем домой? — в конце концов, спросил он с грустным личиком, окончательно добив этим Соню.
— Я не знаю, сынок. Когда придет время, — натянуто улыбнувшись, ответила она ему. И добавила, изо всех сил стараясь придать своему голосу энтузиазма. — Домой мы всегда успеем поехать, Макс! Разве тебе здесь не нравится?
— Нравится. Но я хочу домой, — надув губки, сообщил он. — Денис уже, наверное, выздоровел. И Никита приехал из деревни.
Соня прикусила щеку изнутри, чтобы не разреветься. И без того на душе тяжко было. А невинное желание сына окончательно подкосило её самообладание.
До самого дневного сна Макс капризничал, без конца задавая вопросы про дом, а она просто не знала, что ему говорить. Изо всех сил старалась отвлечь его, переключить внимание на игру, предлагала мультики, книжки со сказками, но ничего не помогало. Такой уж у нее был сын — если вобьет что-нибудь себе в голову, ничем потом его не переубедишь. Было даже страшно представить, что ожидало их дальше. По-хорошему, Соня должна была объяснить ребенку причину, почему они не могут вернуться домой, но это было сложно, учитывая, что сама она не знала. И придумать ничего вразумительного, как назло, не могла.
С горем пополам Соне удалось уложить Макса спать. И как итог — Демид застал ее на кухне всю в слезах. Девушка, конечно, тут же вытерла их, когда только услышала его шаги, но он наверняка все понял по опухшим глазам и красному носу.
— Что случилось? — настороженно поинтересовался, присев напротив девушки за стол.
— Все в порядке, — сдавленно ответила она, сглотнув болезненный ком в горле. — Просто Макс заскучал по дому.
Демид нахмурился, помолчал с минуту. После чего еще раз прошелся задумчивым взглядом по Сониному лицу, и ободряюще произнес:
— Ничего. Завтра съездим куда-нибудь, развеемся. Он просто заскучал.
— Дело не в этом, — покачала головой Соня. — Он скучает по своим любимым игрушкам. По друзьям из садика. Поездка отвлечет его, но только на время.
— Нам пока нельзя возвращаться, Соня, — тяжело вздохнул Демид, глядя на неё из-под сведенных бровей. — Я решаю этот вопрос, как могу, но нужно еще подождать.
От его слов глаза Сони расширились сами собой, а сердце в груди забилось очень часто. Он решает вопрос. Они смогут вернуться домой?
Она вдохнула полной грудью так, будто камень с души свалился! И почему он раньше молчал?! Столько времени! Неужели так сложно было сказать ей эти несколько простых слов!
— Сколько ждать? — взволнованно спросила она, впиваясь в него взглядом. — Хотя бы примерно?
— Если бы я знал, я бы тебе сказал, — хмуро ответил он, выдвигая стул и поднимаясь с него. — Я уеду ненадолго.
Девушка была настолько ошеломлена, что даже не смогла ничего ответить. Молча проводила взглядом широкую мужскую спину, испытывая самое настоящее воодушевление. Впервые за все время пребывания здесь, она, наконец, ощутила твердую почву под ногами.
Но это были еще не все сюрпризы, что ожидали Соню в тот день. Демид отсутствовал недолго, вернулся спустя всего два часа, даже Макс еще не проснулся. И приехал он не с пустыми руками. Несколько раз выходил и заходил в дом, перенося из багажника различные коробки и пакеты.
Когда Соня, наконец, не смогла сдержать своего любопытства, и вышла из кухни, чтобы посмотреть, чего он там накупил, на ее глаза вновь навернулись слезы.
Соня знала все эти коробки. Каждый раз, когда они заходили с сыном в один из магазинов с игрушками, он указывал ей на подобные, мечтая что-то такое купить. Но Соня не могла себе это позволить даже на праздники.
А Демид, кажется, опустошил под чистую какой-то местный детский магазин — чего там только не было! И различные пацанячьи игровые наборы, и машинки, и конструкторы, и мячи, и огромные сборные горки, дороги, препятствия, и бог знает, что еще…
