Молли кивнула. Говорить она опасалась, не доверяла своему голосу.
Джек зашел и прикрыл за собой дверь.
– Впрочем… если хочешь, можно это отложить на день или два. – Он провел рукой по волосам. Вид у него был растерянный и несчастный. – Ты, наверно, сейчас меня ненавидишь – и я понимаю, почему…
«Ненавижу? – думала Молли. – За что? Это ты должен меня ненавидеть!» Смущенная и растерянная, она молча глядела на него и не знала, что сказать. Вдруг Джек улыбнулся такой родной обаятельной улыбкой!
– Мне это, конечно, не нравится. Но я понимаю твои чувства. – Затем, вмиг помрачнев, заговорил серьезно, даже чопорно:
– Хочу еще раз извиниться за поцелуй. Желая доказать свою правоту, я увлекся, повел себя глупо и безрассудно. Мне не следовало этого делать. Прости меня.
Он давно скрылся за дверью, а Молли все смотрела ему вслед. Снова он раздавил ее своим благородством! Но хотя Джек и дал понять, что сожалеет о поцелуе, его визит заставил Молли воспрянуть духом. Ему не безразлично, что она о нем думает! Он боится, что она может его возненавидеть! Пусть это не совсем то, о чем мечтала Молли, быть может, это начало… чего-то большего.
А значит, те три дня не пропали даром.
В двадцать минут шестого, когда большинство служащих разошлись по домам и сама Молли уже собралась снять с вешалки пальто, к ней снова заглянул Джек.
– Ну, как ты?
– У меня все отлично, – просияв, ответила Молли. – Скажи, с чего это вдруг ты начал так беспокоиться о моем настроении? – игриво поинтересовалась она.
– Я чувствую ответственность за тебя, – не задумываясь, ответил Джек. – Ведь в каком-то смысле во всей этой истории виноват я. Ты не хотела идти на вечеринку – я тебя уговорил. А потом позвал танцевать. Если бы не я, с тобой ничего бы не случилось.
Каждое его слово убивало в Молли надежду. Значит, он стал относиться к ней по-другому не потому, что она ему не безразлична, а лишь из-за сильно развитого чувства ответственности!
Она судорожно вздохнула, стараясь удержать слезы. Как там говорил Майк? Надо держать марку. Нельзя, чтобы Джек увидел в ней дурочку, страдающую из-за несчастной любви.
– Знаешь, Джек, давай забудем наконец об этой дурацкой истории!
Глава 11
– Молли, мы чудесно провели время! Хотя должна сказать, что начался этот отпуск несколько… гм… необычно.
Молли подняла глаза от тарелки и испытующе взглянула на мать. Пока отец предавался своему обычному субботнему развлечению – игре в гольф, – мать и дочь решили пообедать в кафе на открытом воздухе. Однако и здесь Дарси не изменила своему стилю: на ней был темно-синий брючный костюм, желтая блузка и изысканный аксессуар – шелковый шарф. Молли, в облегающих джинсах и белом свитерке, рядом с матерью чувствовала себя Золушкой. Но что за беда? Главное – ей было хорошо. А после двухнедельного житья бок о бок с родителями в тесной квартирке Молли поверила, что и им хорошо рядом с ней.
Особенно с тех пор, как по ее настоятельной просьбе папа с мамой прекратили давать ей советы.
– Мне тоже было с вами очень хорошо, мамочка.
– Отлично! Давай-ка расплатимся и посмотрим, сколько еще денег мы можем потратить, пока не вернется отец.
Молли, улыбнувшись, встала… и в этот миг взгляд ее встретился с парой знакомых смешливых глаз. Доктор Тим! А рядом – Джек с каким-то свертком в руках.
– Молли! Привет! – окликнул ее Тим. Молли хотела просто пожать ему руку, но он опередил ее и заключил в дружеские объятия, затем внимательно вгляделся в лицо.
– Да вы отлично выглядите!
– И чувствую себя гораздо лучше, – ответила Молли. – Видите, я снова не замужем. Тим расхохотался.
– Точно! Куда только смотрят мужчины?
– Мама, – начала Молли, – это доктор Тим…
– О'Брайен, – подсказал доктор Тим. – Тим О'Брайен.
– Друг Джека, который осматривал меня, когда я болела.
– Рада с вами познакомиться, – протянула руку Дарси. – Спасибо, что позаботились о моей дочери.
– Не могу поверить, что пожимаю руку самой Дарси Доил! – с энтузиазмом отозвался Тим. – Я слушал ваши записи. Ваша лекция о мышечной памяти помогла мне научиться играть в гольф.
Тем временем к столику подошел Джек. Шел он медленно, без особой охоты.
– Привет, Молли. Здравствуйте, миссис Доил.
– Можете звать меня Дарси, – ответила мать, пожимая руку Джеку. – Теперь-то я понимаю, что вы безупречный джентльмен и прекрасно заботились о моей дочери.
– Да и Молли немало мне помогла. Благодаря ей я в два дня обставил целый дом.
«А я все это помню», – с легким удивлением подумала Молли. Удивительно отчетливо и живо она помнила каждую покупку, каждую реплику, каждое мгновение той несбывшейся жизни. Что хуже всего помнила свои чувства. Как счастлива она была, как кружилась голова от того, что она – «миссис Кавано» и обустраивает дом, в котором будет жить с любимым…
– Остались только полотенца и скатерти. Их-то я сейчас и купил.
Молли бросила на Джека тоскливый взгляд. «Как несправедливо!» – думала она. С какой изощренной жестокостью обошлась с ней судьба – поманила недостижимым счастьем, а потом отняла его навсегда! Тут Дарси взглянула на часы.
– Боже мой, Молли, ты только посмотри, сколько времени! Через час вернется отец! Джек, Тим, рада была с вами познакомиться.
– Как и я с вами, – ответил Тим.
Молли поднялась и взяла сумочку, невидящим взором глядя мимо Джека. Сердце ее сжимала невыносимая тоска.
– Ладно, мама, пойдем. Приятного вам отдыха, обернулась она к Тиму и Джеку.
Молли и мать уплатили по счету и вышли на улицу. Несколько минут обе молчали. Наконец Дарси заговорила:
– Молли, мне понравился твой друг Джек. Понимаю, что тебя привлекло в нем. И согласна, что он мог бы стать отличным отцом.
Молли судорожно вдохнула.
– Но?
– Но сейчас я говорю не как психолог, а как твоя мать – тебе пора двигаться дальше.
– Я и двигаюсь.
– Мне так не кажется, – возразила Дарси. – Знаю, ты просила отца и меня больше тебе не помогать, но для меня очевидно, что ты все еще страдаешь, и, кажется, я знаю, почему. – Молли крепко зажмурилась, молясь, чтобы следующей фразой матери не стало:
«Ты все еще любишь Джека, и это заметно всем и каждому!» – Ты, так сказать, сложила все яйца в одну корзину, – продолжала Дарси. – Яйца разбились, и ты в отчаянии.
Молли тяжело сглотнула. Она пока не понимала, к чему клонит мать.
