* * *
Тремя днями ранее Рюсэй вдруг появился на пороге дома Чи в потемневшей от пота голубой рубашке. Зачем он пришел? Они ведь не виделись у матери Мияко.
— Привет! — смущенно проговорил он. Позволишь войти?
Чи открыла ворота:
— Что же ты не позвонил? А если бы меня дома не оказалось?
— Прости, голова плохо работает.
Рю снял рюкзак и разулся. Семилетний соседский мальчишка выглянул из–за парапета, разделявшего дворы.
— Чи изменяет своему парню! — завопилон. — Я все ему расскажу!
— Заткнись! — рявкнула Чи, и мальчишка убежал, громко хохоча. — Не обращай внимания, — сказала Чи Рюсэю. — Этот говнюк вечно меня достает.
Рюсэй кивнул и сумел улыбнуться.
Чи пригласила его в дом.
— Ну, Рюсэй, какими судьбами? — спросила она и угадала ответ, не успел он открыть рот.
Единственным, что связывало Чи Оно и Рюсэя Янаги, была Мияко Сумида. Для Рюсзя других девушек не существовало — тольк Мияко, и никого, кроме нее. Мияко погибла, кому теперь достанется безбрежное море внмания Рюсэя?
— Пожалуйста, садись, — попросила Чи показав на диван.
Гостиная внезанно показалась ей голой. Пару недель назад мама Чи прочла книгу о дзэн–эстетике и вдохновилась не на шутку. В итоге она убрала из гостиной ббльшую часть мебели и электроники, даже от телевизора избавилась. Остались лишь Г-образный диван с обивкой из небеленого хлопка, круглый журнальный столик и сосновый стеллаж.
— Выпьешь что–нибудь? — предложила Чи.
— Нет, спасибо, я ненадолго. — Рюсэй огляделся по сторонам и поставил рюкзак у своих ног. — Твоя мать дома?
— Сейчас нет.. — Чи села на краешек дивана. — Она ушла в магазин за продуктами, но вернется с минуты на минуту.
Чи ждала какой–то реакции, но Рюсэй молча опустил глаза и переплел пальцы.
— Рюсэй! — позвала Чи, подавшись к нему.
— Речь о Мияко, — наконец проговорил он. — Я хотел кое–что спросить.
— Я так и поняла, — кивнула Чи.
Рюсэй откашлялся.
— Я пытаюсь разобраться в случившемся. Тебе наверняка что–то известно.
— К сожалению, нет, — ответила Чи, с трудом сохраняя спокойствие.
— Случилось нечто серьезное, раз Мияко решилась на такой шаг.
Чи нервно сглотнула. «Ни слова! Ни единого слова! Ты должна защитить Мияко».
— Нет, тебе что–то известно, — не унимался Рюсэй. — Ты же явно расстроена.
Чи отвела взгляд и скрестила руки на груди.
— А если Мияко решила, что кое–что тебе знать не стоит? Все, что считала нужным, она тебе наверняка сообщила. — Чи повернулась к Рюсэю. — Тебе будет неприятно это слышать, но Мияко больше нет, и ее не вернуть никакими усилиями. Бессмысленно гоняться за тенью
— Так вот что для тебя Мияко! Не больше, чем тень.
Неприятное покалывание в сердце Чи переросло в резкую боль.
— Пожалуйста, скажи мне все, что знаешь, — гнул свое Рюсэй.
— Ничем не могу тебе помочь. — Чи покачала головой: Рюсэй всегда был таким упрямым?
Со скрещенными на груди руками Чи выглянула в окно, гадая, когда вернется мать. «Непросто будет объяснить, почему я впустила в дом парня без ее разрешения».
— Я должен выяснить, что случилось с Мияко после отъезда из Токио, — продолжал Рюсэй.
— Как ты намерен это сделать? — со вздохом спросила Чи.
— Ты знаешь, куда поехала Мияко?
Уже в который раз Чи нервно сглотнула.
— Понятия не имею.
— Ты врешь!
— Это не важно. Тебя это не касается.
— Об этом позволь судить мне самому:
Чи беззвучно выругалась.
— Рюсэй, Мияко этого не хотела.
— Неправда! Мияко хотела мне что то рассказать. Я ждал, когда она соберется. — Рюсэй достал из рюкзака конверты. После отъезда из Токио она написала мне эти письма.
—А-а… протянула Чи. — Можно было догадаться, что ее лучшая подруга поддерживала связь не только с ней.
Рюсэй вручил ей одно из писем:
— Она наверняка хотела рассказать что–то очень важное для меня.
Письмо было коротким. Мияко впрямь намекала, что собирается рассказать Рюсэю правду. Собиралась, но в итоге ие рассказала. Разве не в этом суть?
Рюсэй заглянул Чи в глаза:
— Понимаю, что силой развязать тебе язык не могу, да я и не собираюсь. Но если передумаешь, позвони мне, пожалуйста.
Чи молчала. Ну почему Мияко переложила решение на нее?
— Я пойду. — Рюсэй поднялся и схватил рюкзак. — Прости, что явился без предупреждения.
— Ничего страшного. — Чи поднялась вслед за ним. — Тебе стоит пойти домой и отдохнуть. У тебя усталый вид.
— Сперва загляну к матери Мияко. Вдруг она знает, где ее дочь была все это время?
«Нет, нет, только не к матери Мияко. Ей сейчас не до твоих расспросов!»
— Зачем так на этом зацикливаться? — спросила Чи, провожая Рюсэя до двери. — Даже если побываешь на месте ее гибели, ты не выяснишь ровным счетом ничего.
— Я все–таки попробую. Это моя единственная зацепка, — отозвался Рюсэй. — Ну, пока! Привет Тоши!
Чи наблюдала, как Рюсэй обувается. Она ему, конечно, сочувствовала, но и Мияко предать не могла: обещание следовало выполнить. Но хотела ли Мияко сохранить тайну? Она же написала Рюсэю письмо. Вдруг Чи неправильно поняла последнюю волю подруги?
— Кицуяма, — наконец произнесла она, хотя язык в буквальном смысле не поворачивался.
— Кицуяма? — повторил Рюсэй, поднимая голову.
— Это крошечная горная деревушка, — ответила Чи и стиснула зубы от досады. — Собираешься туда поехать?
— Да, — ответил Рюсэй после секундной паузы, — при первой возможности поеду в ту деревню и останусь там на пару дней. Мияко писала, что помогает местной клинике. Я тоже попробую устроиться туда волонтером.
Рюсэй и Чи уставились друг на друга.
— Чи, — прервал молчание Рюсэй, — поехали со мной в Кицуяму! Если хочешь, Тоши возьми.
Глаза Рюсэя горели искренней мольбой, и Чи вздохнула.
— Ты ничего там не найдешь, — проговорила она. — Ехать не стоит.
Рюсэй надел рюкзак:
— Я должен сделать все, что в моих силах.
Чи молчала: контраргументы закончились. Пожалуй, поехать в Кицуяму все–таки стоит — она проследит за Рюсэем и удержит его от непоправимых поступков.
— Ладно, я поеду с тобой, — наконец проговорила Чи.
