Тот звук, что идет из его груди… Будто урчит огромный кот. От этого звука начинают покалывать кончики пальцев, затем словно электрические разряды пробегают по ним. Воздух сгущается и жар затапливает меня. Он начинается где-то внизу, и словно лава несется вверх. Кажется, что легкие сейчас сгорят заживо. Жар достигает головы. Все замирает, только внутри меня разгорается какой-то неудержимый ураган. Вся моя кожа будто начинает гореть.
В тот самый момент, когда его губы мягко коснулись моих, мой огонь вырывается наружу. Яркие золотые языки пламени обжигают мое плечо. То самое, которое ранее укусил Болеслав. Плавится и осыпается хлопьями пепла ткань футболки.
Дэн изумленно отпрянул и следит за пламенем. Сначала жарким и неудержимым. А затем огонь успокаивается, вспыхивает последняя искорка и затухает. Оставляя после себя нежную кожу, без единого следа от укуса или рубца от огня.
Мой внутренний огонь выжег метку оборотня.
— Он тебя все же пометил. Я убью его.
Дэн стремительно выходит из мобиля, решительно открывает дверь и словно пушинку подхватывает меня на руки.
Нужно остановиться и потребовать, чтобы отвез меня домой… Но где он? Мой дом?
Это какое-то безумие.
Дверь при нашем приближении открывается, будто кто-то ждал нашего появления. Вспыхивает, ослепляя, яркий свет.
Я вдруг оказываюсь на мягком диване. А его губы, еще недавно бывшие нежными и мягкими, с яростью обрушиваются на мои. Настолько резко и жестко, что я пытаюсь вскрикнуть и вытолкать его жалящий язык.
Но его губы впиваются с еще большим напором, на корню уничтожая все мои попытки к сопротивлению. Кровь снова огненной лавой течет по моим жилам. Вздохнуть не могу, так туго свело сладкой судорогой живот. Пульсирует где-то внизу и начинают подрагивать колени.
— Убью… — Губы жалят уголок моего рта…
— Каждого… — обжигают шею…
— Кто коснется… — срывает с плеч остатки обожженной ткани…
— Тебя… — хищные клыки блеснули у него во рту и царапнули кожу у основания шеи.
Укусит? Что, опять? Да обалдели они, что ли?!
Я пытаюсь увернуться и подтягиваю к груди колени. Ой!!!
Дэн взвыл, клацнули его зубы и он со стоном засопел мне в шею.
Ректора жалко, конечно… Но зато плечо уцелело.
Пружина в животе развернулась, оставляя после себя слабость во всем теле и странную влажность между ног.
— А что за запах? Дэн, ты что, кота завел? — вдруг над головами раздался странный, одновременно и грубый и визгливый голос.
Дэн изумленно отпрянул от меня и неверящими глазами уставился в мои глаза.
— Кто это? — одними только губами спросила я.
Но он не ответил. В мгновение ока он очутился на ногах. И сквозь мягкий плед, вдруг опустившийся на меня и укрывший меня с головой, я услышала невозмутимый голос папика.
— Тетушка Эдит! Как неожиданно ты появилась.
— Да вот, решила навестить племянничка. А то совсем вы меня позабыли, — откуда-то сверху раздались тяжелые шаги.
— Что это котом у тебя воняет? Не от тебя ли?
— Да это я одну особу из клуба доставил. Она, знаешь ли, пол курса своего обворожить умудрилась…
Я возмутилась и только редкая сила характера и стойкость духа заставила меня смолчать и не огрызнуться на такую наглую ложь.
— Вот ведь засранцы, — гудящий голос раздался уже совсем близко. — Надеюсь, метку не оставили?
Плед вдруг соскользнул с моего лица. Я почему-то побоялась встретиться лицом к лицу с неизвестной мне тетушкой. А ведь и правда, котом слышно…
— Какая хорошенькая. Элиза говорила, что у тебя объявилась дочь.
— Да она мне не…
— За нынешней молодежью, — бесцеремонно перебила тетушка Дэна, — нужен глаз да глаз. Что ж это так ее ушатало? А ну, давай, бери ее на руки. Я ей комнату рядом с моей приготовила.
— Так, стоп-стоп. Что значит, рядом с твоей?
— А ты что же, племянничек, думал? Разве тетушка Эдит тебя оставит с такой проблемой наедине?
Кажется, она потрепала папика по щеке. Мне так хотелось рассмотреть эту внезапно свалившуюся на нас тетушку, что я осторожно приоткрыла глаз. Против света был виден только силуэт огромной, толстой женщины. Она была почти такого же роста, что и папик, но только раза в три шире. Огромный бюст бесконтрольно колыхался при каждом ее вздохе.
— Тетушка, да нет никакой проблемы. Так что я думаю, в доме моих родителей тебе будет гораздо удобнее.
— Ну, ты мне это брось, Дэниэльсон!
Ах, вон, оказывается, как его зовут! Ничего себе фантазия у бабули с дедулей.
— Ты что же это удумал, котяра ты эдакий? Думаешь, я не поняла, что это ты тут нафуфурил? Негоже тебе с девицей наедине оставаться. А под моим присмотром и условности все будут соблюдены, и порядок наведен в твоей берлоге. Холостяцкой. А ну, брысь!
Мягкие руки легко подхватили меня с дивана. Сверху меня накрыло пышной грудью. Под плечи и под колени меня удерживали пухлые лапы. Тетушка со своей ношей, то есть, со мной, двинулась вверх по лестнице.
Я вспомнила все, чему учили нас в театральном кружке, и безжизненно обвисла в сграбаставших меня лапах.
Я приоткрыла один глаз и посмотрела на Дэна. Он стоял такой потерянный у подножия лестницы, и почухивая ушибленное достоинство, смотрел нам вслед.
Несмотря на свою комплекцию, тетушка довольно резво взобралась на второй этаж по вившейся вдоль стен резной лестнице и вскоре уже вносила меня в комнату.
Захлопнув ногой дверь, она вдруг опустила мои ноги на землю.
- Ну, хватит мне тут комедию играть. Быстро в душ, а то обвонял тебя Барсик-то наш.
Я стояла перед нею ошарашенная и глупо улыбалась.
— А ему передай, приставать будет, антисексом накормим.
Тетушка бесцеремонно запихнула меня в ванную комнату. Пока я стояла под душем, не решаясь раздеться, она бродила по моей комнате, громко бормотала, в основном про бессовестных мужиков, хлопала шкафами.
