Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
– Я буду помогать. Буду менять памперсы, кормить и кипятить белье.
Чжи Ен, как могла, попыталась объяснить, что она чувствует: беспокойство о том, сможет ли она сохранить свою карьеру, родив ребенка, и вину, что уже думает о том, кто будет за ним смотреть. Дай Хунь внимательно слушал и в нужные моменты кивал.
– Ну да, все это так, но подумай о том, что ты получишь, а не только о том, чего лишишься. Подумай, как важно и трогательно быть родителями. И даже если, в самом худшем случае, мы и правда не сможем найти кого-нибудь смотреть за ребенком, не волнуйся о том, что ты бросишь работу. Я позабочусь о нас. Я не буду просить тебя зарабатывать.
– А от чего откажешься ты, оппа?
– То есть?
– Ну, ты говоришь мне не думать о том, от чего мне придется отказаться. На кону стоят мои молодость, здоровье, работа, коллеги, связи, карьерные планы и будущее. Неудивительно, что я могу думать только о том, от чего откажусь. А ты? Что потеряешь ты, получив ребенка?
– Я? Ну… Я… Для меня тоже многое переменится. Я не смогу так же часто видеться с друзьями, потому что надо будет пораньше приходить домой. Мне будет совестно ходить на деловые ужины и задерживаться на работе. Трудно будет приходить и помогать по дому после рабочего дня. И кроме того, знаешь, у меня будешь ты и наш ребенок. Финансовая поддержка! Я буду главой семьи! Финансовая поддержка! Это большая ответственность.
Она старалась не реагировать на эти слова эмоционально, но это было трудно. Его перечень будущих трудностей в сравнении с тем, насколько переменится ее жизнь, казался такими пустяками.
– Ты прав. Тебе тоже будет нелегко растить ребенка. Но, знаешь, я хожу на работу, потому что это здорово и нравится мне – и работа, и то, что я зарабатываю деньги, – не потому, что оппа хочет, чтобы я шла и зарабатывала.
Как бы она ни старалась, она не могла избавиться от чувства, что в чем-то сильно продешевила.
Как-то в выходной, утром, они пошли погулять в ботанический сад неподалеку. Там на лужайках росла загадочная белая трава. Дай Хунь спросил, бывает ли такая вещь, как белая трава, и Чжи Ен ответила, что это, кажется, такое целебное растение. Они прошли по лугу, осторожно ступая по густой траве. В центре луга они набрели на круглую зеленую штуку размером примерно с детскую голову, торчащую из земли. Подойдя поближе, они увидели, что это редька. Большая, блестящая редька, полускрытая в земле. Чжи Ен нагнулась, схватила редьку и дернула. Гладкая редька выскочила из земли почти не запачканной.
«Почти как воплощение детской сказки про редьку, – засмеялся Дай Хунь, и добавил: – Какая странная мечта». Но эта странная мечта сбылась и стала настоящим зачатием.
Чжи Ен ужасно тошнило по утрам – даже глоток воздуха во время зевка мог вызвать у нее приступ рвоты – до самого конца беременности. Но кроме этого, она вполне неплохо себя чувствовала. Никаких осложнений, отеков и головокружения. Правда, у нее болел живот, были запоры, от которых она чувствовала себя раздутой, и иногда болела поясница. Чжи Ен легко уставала и, что хуже всего, постоянно хотела спать.
Из соображений безопасности компания разрешала беременным женщинам сдвигать рабочие часы на полчаса позже. Когда Чжи Ен объявила на работе о своей беременности, кто-то из мужчин-коллег воскликнул:
– Везет тебе! Можно приходить на работу попозже!
«Да, мне везет, меня все время рвет, я не могу ни есть, ни какать, я всегда уставшая, сонная и вся чешусь», – хотела ответить Чжи Ен, но сдержалась. Она была огорчена этим нечувствительным замечанием, в котором было непонимание всех неудобств и болячек, вызванных беременностью, но понимала, что нельзя ожидать этого от постороннего человека, не мужа и не родственника.
Видя, что Чжи Ен затихла, другой коллега-мужчина заметил:
– Но она тогда и домой будет возвращаться на полчаса позже. Она же все равно должна отработать то же самое время.
– Да можно подумать, в этом офисе хоть кто-то уходит домой вовремя! Она просто получила полчаса на халяву!
Чжи Ен от злости сказала, что не собирается приходить на полчаса позже. Она будет работать в то же время, что и все остальные, и не собирается получать на халяву ни одной минуты. Потом она пожалела о своих торопливых словах, потому что ей пришлось приходить на работу на час раньше всех остальных, чтобы защитить свою беременность от адских толп часа пик в метро. Чжи Ен думала, не создала ли она дурного прецедента для молодых женщин в офисе. Но выиграть тут было невозможно – используя все свои права и получая бонусы, она становилась халявщицей, а сражаясь изо всех сил, чтобы избежать этих обвинений, создавала сложности для коллег в той же ситуации.
Когда она ездила на метро днем, отправляясь на встречу по работе или к врачу, люди часто уступали ей место, но только не в часы пик. Прижимая рукой бок, чтобы унять боль, Чжи Ен говорила себе, что людям не все равно – они просто слишком устали, чтобы что-то сделать. Но ей было очень обидно, когда сидящие люди смотрели на нее с неловкостью или с откровенной злобой только потому, что она вставала рядом с ними.
Как-то, когда она ехала на метро домой чуть позже, чем обычно, в вагоне не оказалось свободных мест и даже ручек, чтобы за них держаться. Она с трудом нашла свободную ручку возле самых дверей, когда женщина за пятьдесят взглянула на ее живот и спросила, какой у нее срок. Чжи Ен неловко улыбнулась и пробормотала что-то, чтобы не привлекать внимания. Женщина спросила, возвращается ли она с работы. Чжи Ен кивнула и отвернулась.
– Наверняка у тебя начинают болеть бока, да? И ноги, и коленки? На той неделе я вывихнула лодыжку в горах, так она до сих пор болит, не могу наступить. А то бы я уступила тебе свое место. Боже, ну хоть кто-нибудь бы тебе уступил. Погоди минутку, мамочка.
Женщина огляделась по сторонам в поисках кого бы можно было согнать с места. Всем было неловко, но не так, как Чжи Ен. Она снова и снова повторила, что с ней все в порядке, что ей не надо садиться, но женщина даже слышать ничего не хотела. Чжи Ен уже хотела уйти от женщины подальше, когда вдруг девушка в куртке с эмблемой университета, сидящая рядом, резко вскочила со своего места.
Продираясь мимо Чжи Ен, она толкнула ее в плечо и сказала довольно громко, так, что Чжи Ен услышала:
– Почему те, кому надо таскаться на работу в метро с таким животом, заводят чертовых детей?
У Чжи Ен на глаза навернулись слезы. «Вот я кто – кто-то, кому надо таскаться на работу. На метро. С таким животом». Слезы были такими, что она не могла ни остановить, ни скрыть их. Она вышла из поезда на следующей остановке, села на лавочку и долго плакала, а потом прошла за турникеты и вышла со станции на улицу, хотя это было далеко от дома и она никогда не бывала в этом районе. Найдя неподалеку стоянку такси, она села в машину. Чжи Ен спокойно могла бы поплакать в вагоне метро, где ее никто не знал. Она испугалась и вышла, но могла бы сесть на следующий поезд. Но она решила взять такси. Ей так захотелось.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
