Я подняла глаза, поймала на себе жадный до тошноты взгляд. Зря он думает, что я соглашусь. В конце концов, есть и другие клиники.
Драски, похоже, был очень хорошим психологом-физиогномистом, потому что смена моих эмоций не стала для него секретом. Усмехнувшись, он опять оперся бедрами о край стола, показательно расслабляя позу, и добил:
- Я знаю, о чем вы думаете. Да, есть и другие клиники. И другие суммы. Но только в моей вам предложат инновационную разработу, которая гаратирует результат. В короткие сроки. У вашей сестры нет времени. Можете мне не верить, конечно. Но я врач, специализирующийся именно на таких случаях. Времени для восстановления у Лауры немного. Скоро начнутся необратимые процессы в костных тканях. Они уже начались. Действовать надо быстро. А поиск клиники такого же уровня, как моя, поиск средств... Сомневаюсь, что у вашего жениха есть такие деньги, уж простите меня, иначе вы не прозябали бы в областной консерватории и не мотались по частным заказам.
Я отвела взгляд, не желая признавать его правоту. В конце концов, он мог обманывать! Но если нет? Если и в самом деле для Лауры время на исходе?
- Что вы хотите от меня? - я сама не поверила, услышав свой голос.
Я спросила! Я допустила такую возможность! Что со мной? А Данил?
- Я хочу вас.
Это прозвучало пугающе окончательно. Страшно. Но я же знала, что так будет. Надо теперь выяснить до конца.
- Надолго?
- Навсегда, Марианна.
Навсегда. Господи, как рабыню...
- Послушайте... - я все же нашла в себе силы посмотреть на него, хоть и ужасаясь дикому взгляду, так не соответствующему общему шикарному образу респектабельного бизнесмена. Зверь какой-то. Того и гляди, набросится и сожрет. - Вы же взрослый, богатый, привлекательный мужчина... Любая девушка будет вам рада...
- Но не вы? - перебил он меня.
- Я люблю другого человека, я замуж выхожу. Зачем я вам? Я же все равно не буду такой, какой вы хотите! Я не буду вас... Любить...
- Марианна, - он опять оказался близко, уже знакомым властным жестом коснулся моего подбородка, - вы даже представления не имеете, какой именно я вас хочу. И не знаете, чего я хочу.
Большой палец проехался по нижней губе. И в этот раз я не вырывалась. Не могла просто, застыв в ступоре от ужаса. От ошеломляющей откровенности его слов. Хотя могла бы понять, что не просто мое тело его интересует! Вернее, не только тело.
- Когда надо... Решить? - прошептала я, все еще не веря , что говорю это. Что задаю такой вопрос. Что даже думаю о таком.
- Сейчас. Надо решить сейчас.
Я вышла из кабинета, не обратив внимания на заботливо распахнутую дверь, ничего не видя перед собой.
И сразу же натолкнулась на Лауру. Она сидела неподалеку в своей инвалидной коляске, прижав к себе руку , согнутую в локте. И смотрела на меня. Я в тот момент была совершенно не в состоянии отмечать странность ее взгляда. Улыбнулась рассеянно:
- Ты как? Мне надо позвонить, я вернусь сейчас , и решим дальше по времени.
Лаура ничего не ответила, да я и не ждала.
Отошла к окну, в дальний угол коридора, достала телефон, набрала Данила.
И заговорила быстро, едва дождавшись его "Алло", произнесенного таким теплым, таким родным голосом, что на глаза навернулись слезы:
- Данил? Я... Ты прости меня, мы больше не сможем видеться. - И еще быстрее, не давая возразить, слабея с каждой секундой, - я обманула тебя... У меня... Понимаешь, у меня есть мужчина. Я с ним в ссоре была, когда с тобой... А теперь помирилась. Прости меня, Данил, прости!
После этого нажала на отбой и отключила телефон совсем. Потому что сил объяснять что-либо еще Данилу, когда он будет перезванивать (если будет , конечно), не было совершенно.
Глупость того, что я делаю, была очевидной. Но по-другому не получалось. Я просто не могла по-другому. Это смешно, это нелепо. Но...
Да о чем говорить? Я жила с сестрой-инвалидом, которую подспудно винила в разрушении своего счастья, обеспечивала ее и ее дочь, рождённую неизвестно от кого, выплачивала кредит матери, взятый на обеспечение достойной жизни именно своей старшей дочери... Я мучилась, отравляла себя подозрениями, запоздалой ревностью и болью предательства сестры и любимого. Но не прекращала делать то, что делала. Потому что никак по-другому. И сегодня я это отчетливо поняла. Для меня такое положение вещей было правильным. Такое решение ситуации, выход из нее, были правильными.
Потому что , несмотря ни на что, это мои едиственные близкие люди, моя семья. И теперь, когда у меня появилась возможность строить свое счастье, когда появился Данил... Я опять сделала другой выбор. Не сердца, а разума.
Я подошла к окну и бездумно прижала лоб к стеклу, надеясь хоть немного прийти в себя, охладиться. Оставить эмоции этого сумасшедшего дня в прошлом.
Вместе с моим счастьем.
18
- Ну что, о чем вы разговаривали с доктором? - голос Лауры отвлек меня от дальнейшего погружения в отчаяние.
Я повернулась, посмотрела на нее. Потом подошла и порывисто обняла, с удовольствием вдыхая родной аромат.
Я соскучилась по нашим обнимашкам.
Внезапно я вспомнила, какой веселой и неунывающей девчонкой была моя сестра до аварии. Как мы могли хохотать по полночи над какой-нибудь ерундой.
Как мы могли это все потерять? Я не обнимала ее даже на похоронах мамы, когла мы, как никогда, нуждались в поддержке друг друга.
Но теперь все будет по-другому. Лаура вылечится, встанет на ноги. Мы будем жить вместе, воспитывать Эстер.
Потом, когда я надоем Драски.
А я ему точно надоем. Потому что нет во мне ничего такого, что могло бы привлечь его надолго. Я думала об этом, успокаивая себя, чтоб не загонять бедное измученное сознание в еще большую яму. Я до сих пор не могла поверить, что согласилась. До сих пор опасалась смотреть на экран телефона, надеясь, что мой звонок Данилу - это обман восприятия. Страшный сон. Я не хотела осознания. Только не теперь. Мне еще силы надо где-то найти, чтоб с Данилом поговорить, когда он появится. А он появится.
Я прислушалась к себе. В глубине души я хотела этого. Очень хотела, чтоб он появился и вытащил меня из этой ужасной ситуации. Но в то же время понимала, что все сделала правильно.
Конечно, я боюсь этого Драски до дрожи в коленях. Но... Привыкну? Зато у Лауры будут ноги, а у Эстер здоровая мама.
- Просто согласовывали график твоего лечения. Ничего особенного.
Я села на кушетку, не убирая рук от сестры. Чувствуя невероятную потребность в прикосновенях. Так хотелось опереться на родного человека. Почувствовать близость. Поддержку. Хотя бы так.
