Владислав Павлович посерел, не зная, что и сказать. Он просто молча наблюдал за мной, не говоря ни слова. Неужели понял какую ошибку совершил? Или понял, что не хочет менять мою оценку?
Плевать.
Я наконец-то высказала то, что давно хотела.
– Вот ваша пятёрка, Зайцева, – непроницаемым тоном произнёс он и вручил мне зачётку.
Поблагодарила мужчину, показательно фыркнув. Поспешила ретироваться из его кабинета. Настроение упало, и я не хотела закатить истерику прямо здесь перед не неприятным мне человеком.
Глава 30
Владислав
Похолодел, когда узнал от Зайцевой, что стипендия и деньги от профкома – единственное, на что она могла рассчитывать. Почувствовал себя последним козлом на Земле.
Чёрт. Нет, наверное, сравнение меня с козлом сильно оскорбило бы невинных животных.
В мгновение возненавидел себя. Дурак. Идиот. Предвзятый и принципиальный пень. Как же я мог не заметить очевидного? Теперь понятно, почему девушка так морщилась, когда я спрашивал её о родителях.
Можно появиться на свет в полноценной семье, но не рассчитывать на помощь своих родственников. Ужасно. Ведь в отличие от сирот, таким детям никогда не оказывают никакой помощи со стороны, и приходится выживать самостоятельно.
Выпендрился, поставил зазнайку на место, влепил ей незаслуженную четверку и доволен? Да пошло оно… в пень!
Я ведь тогда и представить не мог, что такое вообще возможно. Идеалист. Моя семья всегда поддерживала меня в абсолютно любых моих начинаниях. Я ведь даже представить себе не мог, что где-то может быть совершенно иначе!
И сейчас есть только одно, что я мог хоть немного исправить.
Позвонил Максу и попросил встретиться. Кое-как согласовав наши рабочие графики, договорились увидеться в среду вечером в ресторане, на котором настоял друг.
Пришёл совершенно без аппетита, с отвращением глядя на предложенное мне меню.
– Ну-с, у тебя есть какие-то новости? – Макс не стал тянуть и прыгнул с места в карьер. – Иначе бы ты не просил о срочной встрече.
– Да. Есть. Одна, – делая паузу между словами, отчеканил я. Ещё не знал, как сказать другу о спонтанном решении. Я принял его и не собирался отступать.
– Я тебя внимательно слушаю. Неужели, Зайцева упала к твоим ногам, когда ты поставил ей пятёрочку? – пропел он, с удовольствием наслаждаясь запахом дорогого вина.
Он чувствовал себя королём ситуации. Я же себя ощущал самым плохим человеком на Земле.
– Ох, отличницы, они такие. Всё сделают ради «отлично». И могут даже на отлично, – он поиграл бровями, и меня чуть не стошнило.
– Макс! – рыкнул я на друга. – У тебя очень странные представления об отличницах. Большинство из них добиваются всё своим умом. Есть, конечно, неприятные исключения, – поморщился. – Но Зайцева не такая, – жёстко добавил. – И вообще. У тебя очень странное представление о девушках в целом.
– Так что у тебя стряслось? – друг даже не стал со мной спорить и перевёл тему. Он делал глоток за глотком, наслаждаясь каждой секундой своего существования.
Я так, к сожалению, не умел.
– Я выхожу из игры, отказываюсь от спора и готов выплатить тебе всю сумму разом, – коротко отчеканил я принятое решение.
Не собирался больше тянуть. Не хотел больше участвовать в этом фарсе.
– А чего так? Как не вспомню, ты всегда был азартен, – удивился он, чуть ли не поперхнувшись алкоголем.
– Да. Но ты азартнее. Я же вижу разницу: с людьми нельзя играть. Нельзя так поступать, – а про себя мысленно добавил: «нельзя так с Зайцевой».
Что это? Помутнение рассудка? Зарождение чувств к этой невинной и взбалмошной девушке?!
– А раньше тебя это не волновало, – друг покачал головой. Кажется, он начал осуждать меня.
Ну и пусть. Плевать.
– Я был пьян. И я был идиотом.
– И что же заставило тебя поумнеть? – Макс расхохотался, а я сжал кулаки, еле сдерживаясь от того, чтобы полезть в драку.
– Моя слепота, – нехотя признался я, тяжело вздохнув. – Я лишил её не просто оценки, я лишил её повышенной стипендии.
– Это ты только сейчас понял? – похоже, Макс знал что-то, чего не знал я. – Медленно же до тебя доходит, чувак.
– Да. Она живёт без помощи родителей. На все деньги, что кое-как зарабатывает в университете, – поморщился, испытав очередной укол совести. – И при этом успевает учиться на «отлично».
– Посмотрите-ка, какая святая! – усмехнулся Макс, отправляя очередной кусок стейка в рот. Заметив, как изменилось моё лицо, он тут же пошёл на попятную: – Подожди! Да ты походу влюбился в неё! Ох, прости, я совершенно не хотел тебя обидеть!
– Ничего я не влюбился! – воспротивился я. – Я просто не хочу быть последним мудаком и играть на чувствах этой девушки.
– Благородно, – кивнул Макс. – Знаешь, что? Мне кажется, у этой истории будет очень захватывающее продолжение. Я не возьму у тебя денег. Но за тобой должок.
– В чём именно будет осуществляться долг, ты, конечно же, не скажешь, – задумчиво поинтересовался я.
– Не скажу. Шоу должно продолжаться, – загадочно ответил друг. – Всему своё время. А пока ешь. Твой заказ остывает.
Глава 31
Ирина
После повышения оценки жизнь вернулась в привычную колею. Некоторое время я избегала посиделки Лены и Кати, где они строили планы по захвату Владислава Павловича. Катя в итоге решила, что некоторое игнорирование преподавателя может пойти на пользу. Мужчина заскучает и начнёт мечтать обо мне.
Не разделяла их энтузиазма. Если честно, мне совершенно не хотелось соблазнять преподавателя и играть с его чувствами. То ли дело было в том, что я его простила, высказав ему всё, то накопилось. То ли в том, что у меня появлялись к нему чувства, с которыми я пыталась бороться, но безуспешно.
Второй вариант мне не особо нравился.
Поэтому я решила отвлечься, вспомнив о своих обязанностях старосты. Позвонила в библиотеку, узнала фамилии злостных должников, а затем вытрясла из них просроченные книги. Кто-то из одногруппников меня поблагодарил, вручив книгу, кто-то обозвал девочкой, которая лезла не в своё дело. И да. Вместо «девочка» там было другое слово, куда более неприятное и неэтичное.
Но результат был на лицо. В конце недели я собрала семь книг и потащилась в библиотеку – сдаваться.
Мысленно ругалась на должников, которые тянули до последнего. Если бы не они, мне бы не пришлось тащить такую тяжесть. Конечно, это не входило в мои прямые обязанности, но мне очень хотелось помочь.
Быть хоть чем-то полезной.
Мой путь пролегал через 3 корпуса. Я могла пройти напрямую, но мне не хотелось выходить на улицу. Лил проливной дождь, а у меня не было ни зонта, ни третьей руки, чтобы укрыться от воды. И, если со мной ничего страшного не случилось бы, то вот книги бы изрядно пострадали от воды.
