- Ну уж нет, - опрокидывает меня навзничь и придавливает своим телом, руки заводит за голову и крепко удерживая их одной, другой утирает все еще льющиеся слезы. - Ты сейчас мне все расскажешь, а топом я решу, что с этим всем, - он очерчивает в воздухе невидимые границы, - делать.
- Я уйду, сама, ты не бойся, я не буду претендовать ни на что, - все же пытают вырваться из оков изгибаясь, как уж, но кто ж меня отпустит
- Не понял? - хватка усиливается, взгляд холодеет, а голос наполняется напряженными нотками, - это что за херня такая? Что за истерика и, что за демарш? А меня в известность своих умозаключении и новых поворотов в жизни ты посветить не желаешь?
Дема меняет позицию, выпуская меня из плена, усаживается в кровати, складывая руки на груди в ожидании моих речей. Глаза метают молнии негодования, грудь вздымается в неровном дыхании. Он зол!
Он, зол! Да это мне надо злиться, пыхтеть и требовать объяснений, устраивать истерику и прочие женские закидоны. Это меня променяли на какою-то, там... А кстати на какую? Чем она лучше? Моложе, краше, не вымотанная за день бытом и ребенком? Пахнет парфюмом от Шанель, а не молочной кашей и детской «радостью», если не успела переодеться? Какая она?
- Все сказала? - без эмоционально и с ледяным спокойствием он встает с кровати и натягивает джинсы.
Я опешила, я и не заметила, как поток мыслей из невербальных перетек в насыщенную претензиями обвинительную речь. И вот результат. Дема не собирается даже оправдываться, он просто собирается и...
- Одевайся, - кидает мне из-за плеча, - я одену Сашку, а ты собери вещи себе на пару дней.
Это все! Точка! Большая, жирная точка в наших отношениях...
Продолжать скандалить и, что-то требовать нет смысла. Зная его, точно могу заявить, как он решил, так и будет и с места его уже даже всемирный потоп не смоет.
Все сборы проходят в молчании. Сын спит в люльке-переноске безмятежно улыбаясь, мой ангелочек.
- Ты мне скажешь куда мы едем? - нарушаю тяжелое молчание, серой тучей весящее в салоне автомобиля вот уже пол часа нашего пути.
- Скоро сама все увидишь, - скупо отвечает, внимательно следя за дорогой.
Зима решила, что снега на сегодня достаточно и ясное звездное небо сопровождает нас. По темному пейзажу за окном, я не могу понять пути-следования. Уставший организм и мирный ход автомобиля убаюкиваю меня. И я сдаюсь, погружаюсь в спасительный сон.
Резкий хлопок пассажирской двери вырывает меня из дремоты. Машина припаркована во дворе двухэтажного коттеджа, окружённого деревьями и резным кованным забором.
Поднимаю глаза на стоящего подле меня Демьяна и вопросительно вглядываюсь в его лицо. Молчит.
- Что это? - опять я разрываю повисшее напряжение настойчивым вопросом. Не сдвинусь с места пока все не объяснит!
- Это то, дорогая моя, что месяц не давало мне вовремя приходить домой, купать сына перед сном, заниматься любовью с женой и сладко засыпать, держа ее в своих объятиях, - с обидой в голосе произносит он, наклоняясь все ниже, - это мой вам подарок на Новый год!
- Прости, - все, что я могу сейчас сказать, это только скупое прости и еще, - Я люблю тебя!
Я очень люблю тебя и боюсь потерять, я все еще боюсь, что не так хороша для тебя, что разница в возрасте с годами обязательно даст о себе знать. Я много чего еще боюсь без тебя!
И опять эти предательские слезы. Гормоны, что ли играют или пост родовой синдром решил наконец-то дать о себе знать?
- Ляль давай договоримся, что ты больше не будешь придумывать того, чего в принципе быть не может. Я люблю тебя и так будет всегда. Твое недоверие больно ранит, малыш.
- Ты ничего не говорил....
- Так сюрприз и предполагает молчание до определенного момента, но с тобой я понял, лучше без глобальных тайн, - присев на корточки Дема берет мои озябшее ладони, согревая их свои теплом.
Глаза в глаза, и я тону в его океане нежности.
- Пошли домой, - тихо завет меня, - Саша уже обживает свою комнату, а мы пойдем тестировать новую кровать и наверстывать месяц воздержания.
