Книга Последняя жатва - Ким Лиггетт

Прижимаясь лбом к прохладному дереву двери, я шепчу:

– С тобой все в порядке, Клэй. Просто возьми себя в руки.

В кармане у меня вибрирует телефон. Отчаянно желая отвлечься, я прохожу в гостиную. Это всего лишь текстовое сообщение от Дейла. «Еще не поздно передумать и приехать сюда. Мне бы здорово пригодился второй пилот, который взял бы на себя вторую девушку и помог мне произвести еще более сильное впечатление на мою милашку». К тексту приложена фотка, на которой он находится в том же кадре, что и две девушки. Наверняка это и есть двоюродные сестры Лоры Диксон. Судя по фотографии, обе они изнывают от скуки.

«Господи, Дейл, только не сейчас». И я убираю мобильник обратно в карман.

Шагая взад и вперед по комнате, я замечаю, какая спартанская здесь обстановка. Никаких безделушек, никаких личных вещиц. Только старый коричневый диван с накинутым на него еще одним старомодным стеганым ажурным покрывалом, напоминающим мне салфетки из далеких-далеких времен, на диване две декоративные подушки, рядом стоят два простых деревянных стула и журнальный столик – и все это находится у стены, на которой должен был бы висеть телевизор.

К стене кнопками прикреплена накрахмаленная простыня, натянутая здесь, похоже, для того, чтобы что-то скрыть. Я заглядываю за нее, ожидая увидеть либо какую-то мистическую картину, либо отваливающуюся штукатурку. Но только не то, что находится на стене на самом деле.

Я вынимаю кнопки, и материя падает на пол. Стена покрыта фотографиями, статьями, распечатанными из Интернета или вырезанными из газет, картами, составленными по данным аэрофотосъемки, сводками погоды, стикерами с записями. На первый взгляд все это кажется бессистемным коллажем, но если вглядеться, мало-помалу становится видно, что система здесь есть. Все фотографии и документы сгруппированы в шесть колонок. Одна на каждую из семей, учредивших Общество охраны старины. На верху каждой из колонок висит фотография: Тайлер, Джимми, Тэмми, Бен, Эли и я.

– Ты не мог бы мне помочь? – зовет меня из ванной мисс Грейнджер.

Я отрываю взгляд от стены и нерешительно пихаю дверь ванной. Эли все-еще лежит без сознания в теперь уже сухой ванной, одетая в ночную рубашку.

У меня екает сердце. Рубашка выглядит, как та комбинация, в которую она была одета в моем кошмаре… в том, где я раскачивал ее на качелях. Как это может быть?

– Клэй? – Голос мисс Грейнджер возвращает меня к действительности. – Ты можешь поднять ее и отнести на диван? А я пойду заварю чай.

Я поднимаю Эли на руки, стараясь не думать о том, как она сейчас близко. Уложив на диван в гостиной, я укутываю ее стеганым покрывалом. Я не понимаю, что со мной творится, но я должен справиться с собой.

С тихим вздохом она поворачивается на бок, спиной ко мне. Я протягиваю руку, чтобы убрать волосы с ее щеки, и тут в комнату входит мисс Грейнджер, в руках у нее поднос с чаем. Я поспешно сажусь на первый попавшийся стул, положив одну из декоративных подушек себе на колени. Мисс Грейнджер смотрит на меня… на подушку. Господи, как же это унизительно.

Я прочищаю горло:

– Что с ней?

– Ей надо поспать. – Мисс Грейнджер разливает чай. – Если ты носишь на себе метку дьявола, это отнимает много сил.

Я разражаюсь нервным смехом, но взгляд мисс Грейнджер остается все так же решителен и тверд.

– Вы говорите это серьезно?

– Боюсь, что да. – Она протягивает мне чашку с чаем.

Мне хочется броситься вон из комнаты, сказать ей, что она сошла с ума, но, переведя взгляд на Эли и подумав обо всем том, что случилось за последние пару дней, я беру чашку. В чем бы ни состояли чудные теории мисс Грейнджер, это намного, намного лучше, чем увериться, что я конченый псих.

Я отхлебываю чай, чувствуя, как он обжигает мой рот, и надеясь, что он выжжет желание, которое переполняет все мое существо. Но я не могу оторвать взгляд от ног Эли, загорелая кожа которых виднеется в вырезах ажурного стеганого покрывала.

Мисс Грейнджер достает из ящика пристенного стола старенький «Полароид».

– Ты не мог бы убрать с ее шеи волосы и немного подержать их?

Я чувствую, как к лицу моему приливает горячая кровь и кожу начинает покалывать.

– Мне надо только задокументировать эту метку.

Я откладываю подушку в сторону. Но стоит мне только собрать в ладони длинные шелковистые волосы Эли, как во мне снова начинают бурлить чувства – сильные, как никогда.

Комнату на миг озаряет фотовспышка.

Я закручиваю волосы Эли в жгут. Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы отпустить их. Я делаю глубокий вдох. Что бы это ни было, это плотское… как будто внутри меня взорвали бомбу.

Мисс Грейнджер несколько раз трясет фотографией в воздухе. Я снова усаживаюсь на стул, видя, как изображение на снимке медленно превращается из темно-серого пятна в покрытую легким загаром кожу Эли.

Мисс Грейнджер прикрепляет фото к стене под колонкой Миллеров.

– Что это такое? – Мой голос на миг застревает у меня в горле.